Шрифт:
Его ухмылка обладала особенным свойством – ее невозможно было различить на слух, но Корди всегда знала, когда гомункул улыбается – это ощущение было похоже на прикосновение мягкого носа мистера Хнумра к голой шее. Возможно, остальные члены экипажа ощущали эту призрачную улыбку иначе или не ощущали ее вовсе – у Корди не было времени особо задумываться об этом. Вместо этого у нее возникло сразу множество поводов задуматься на другие темы.
Акулье зелье? Сто галлонов? До утра?
Ей захотелось дернуть себя за хвост с такой силой, чтоб выступили слезы. Чертово акулье зелье! Там что-то простое, кажется, высушенная в течении трех месяцев чешуя форели, унция китового жира… Это на один галлон или на одну пинту? А может, на хогсхед [86] ? Или баррель? Щипанная макрель! А еще называет себя ведьмой…
86
Хогсхед – староанглийская мера объема «с одну кабанью голову».
По счастью, Дядюшка Крунч не отличался большой наблюдательностью насчет всего, что не относилось к такелажу, молчание Корди не показалось ему подозрительным.
– Ну так приступай, - буркнул он, - Темнеет за бортом. И вот еще что… Увидишь Шму – затащи ее внутрь.
– Боишься, как бы не съели ее акулы? – съехидничал «Малефакс».
– Вот за это я спокоен, - буркнул голем, меряя шагами капитанский мостик, - При виде нее у любой акулы случится несварение желудка. Я просто не хочу, чтоб она торчала на рангоуте. Выглядит как проклятый призрак…
– Я передам, - Корди уныло поковыряла палубу носком ботинка, - Ну, я пошла варить акулье зелье, да?
– Иди, иди, рыбешка… - Дядюшке Крунчу было не до нее. Он вновь приставил бесполезную подзорную трубу к объективу глаза и принялся всматриваться в стремительно темнеющее, обложенное серыми и темно-синими облаками небо.
Соскочив в несколько легких шагов с квартердека, Корди прошипела под нос:
– «Малефакс»!
– Я здесь, юная ведьма, - он опять ухмылялся, - Что тебе нужно от презренного корабельного духа?
– Зачем ты это сделал? – едва не простонала она.
– О чем ты? – при желании гомункул мог валять дурака ничуть не хуже Габерона.
– О зелье! О чертовом акульем зелье! Ты же знаешь, что я не умею его варить!
Усмешка гомункула пощекотала ее пушистым хвостом по щеке и подбородку.
– Поверь мне, это сущая ерунда. Раз уж мы с тобой справились с зельем для топки, то и акулье зелье уж как-нибудь сообразим, а?
Надежда зажглась в сердце Корди крошечным отблеском маяка в штормовой ночи.
– Ты знаешь рецепт?
– Я знаю все, - высокомерно заявил «Малефакс», - Ну или, по крайней мере, достаточно, чтоб ты не угодила впросак. Записывай, для десяти галлонов акульего зелья нам потребуется коум [87] чешуи форели, высушенной три месяца, но только коричневой, желтую надо отобрать. Три минима [88] апрельской бури. Тройская унция измельченных костей угря. Два скрупула [89] утренней росы, собранной с дубовой доски. Дыхание лентяя – около двух потлов [90] . Так, что еще… Восемь жидких унций китового жира, но только не прогорклого. Две трети джилла [91] слез моллюска. Настоянный запах чайной розы, выдержанный не меньше года. Утренний сквозняк из графской спальни. Пинта подкисшего молока.
87
Коум – староанглийская мера для сыпучих тел, приблизительно 145 дм^3
88
Миним – английская аптечная мера для жидкостей, приблизительно 0,05 мл.
89
Скрупул – мера
90
Потл – староанглийская мера жидкости, приблизительно 2,27 л.
91
Джилл – староанглийская мера жидкости, приблизительно 0,14 л.
Корди чуть не взвыла.
– Помедленнее! Ты же знаешь, я терпеть не могу этих академических словечек! Унции, джиллы, потлы…
«Малефакс» приподнял бровь. Корди ощутила это как скользновение прохладного ветерка по щиколотке.
– Но ты же ведьма. Ты должна знать академическую систему мер – сыпучих, жидких и твердых. Ты должна знать алхимические наименования всех препаратов и основы молекулярного строения.
По языку разлилась такая тошнотворная кислота, словно Корди сама выпила пинту подкисшего молока. Или даже целый галлон.
– Ты же знаешь, - пробормотала она, глядя за борт, где мерно колыхались багровые облака, - Никакая я не ведьма. Я источник неприятностей и уничтожитель всего ценного. Я умею только превращать хорошие вещи в марципан, бисквит и крем-брюле. Мне в жизни не сварить акульего зелья.
– Мы сварим его вместе, юная ведьма, - пообещал «Малефакс», - Это будет нашим секретом.
Корди улыбнулась, отчего противный вкус во рту растворился без следа. Как там говорила мама, хорошая улыбка может скрасить даже вчерашний рыбный суп... В этом она была права. От искренней улыбки во рту появляется привкус миндаля, мяты и корицы.
– Принимаю вашу помощь, милорд, - Корди сорвала шляпу с огромными полями и торжественно расшаркалась посреди пустой палубы, - Кажется, у нас с вами уже прилично накопилось секретов, а?
За ее спиной раздался приглушенный звук, похожий на хлопок запутавшегося в парусине ветра. Или чей-то негромкий вздох.
* * *
– Я думал, мы собираемся варить акулье зелье.
– Так и есть.
– Ты уверена, что капитанская каюта подойдет для этого наилучшим образом?