И дураков хватает.

Люблю я дураков!

Песня его заканчивается и вовремя, потому что… звонит телефон. Раиса Федотовна решительно идёт из кухни к телефону. Она, явно, не в духе, заведённая, очень нервно срывает трубку с рычагов. Роман Павлович (назло) громко не поёт (отбивает ритм пальцами по корпусу гитары), а даже почти истерично кричит:

– «А ты, как Якубович, на голубом экране. Несут тебе подарки старик и молодой! Ла-ла– ла-ла– ла-ла– ла, ла-ла– ла-ла– ла!».

Раиса Фёдотовна (в трубку, громко): – Алё! Кто там? Как же, узнала. Это вы, Авдотья Селивановна? Конечно, вы. Да, буду слушать внимательно. Секундочку! Только телевизор выключу. Там Киркоров песни… исполняет (кладёт на тумбочку трубку, берёт в правую руку бутылку из-под водки, стоящую на журнальном столике, поднимает её над головой, Роману Павловичу). Ты тут Филиппа Бедросовича из себя не корчи! Даже он всё равно поёт лучше тебя. Не шали! Ты меня знаешь…(решительно). Я тебя, Ромочка, определённо… выключу.

Роман Павлович: – Всё… молчу! Молчу (предельно тихо). Я уже… почти замолчал.

Раиса Фёдотовна: – Очень громко молчишь (ставит бутылку на столик, примирительно). Рома, звонит Великая Провидица Вещая Авдотья! Сейчас она поведает мне, где находится наш Федя. Только больше не ори! И сообщаю, для домашних психиатров и психов. Я уже гонорар выплатила Авдотье Селивановне! А сколько, я не скажу, потому что ты… не поверишь! Впрочем, от тебя у меня почти нет тайн. Три тысячи «баксов»!

Роман Павлович: – А нельзя этой Авдотье было бы быть вещей, святой и проницательной, ну, хотя бы, за полторы тысячи долларов?

Раиса Фёдотовна: – Нельзя! Вселенское пространство может искривиться, и мы получим не совсем верную информацию. Надо таким людям платить по-человечески.

Роман Павлович нервно закуривает, у него подрагивают руки. Снова берёт газету, но почему-то, просматривает её… «вверх ногами».

Раиса Фёдотовна: – У тебя газета, вверх тормашками! Кто так читает?

Роман Павлович (нервозно): – Калькуттские йоги и я, представь себе! У нас одна компания! Я тоже, как и ты, могу запросто сидеть в позе лотоса и даже сливы. А если мне нальют сто граммов водки, то я способен даже и не дышать… минуты полторы.

Раиса Фёдотовна (прикладывает трубку к уху, говорит): – Слушаю внимательно, Авдотья Селивановна! Извините, телевизор долго… не выключался (пауза). Понятненько. Главное, Федя жив и здоров. Значит, Федя сейчас находится в городе Бикине? Это где? В Китае, что ли? А-а! Понятно. Это самый южный город Хабаровского края. Какая… приятная новость! Ясно. А что он там делает, в этом совсем не китайском Бикине? Грибы собирает? Как вы сказали? (пауза). Что? Представила и ясно вижу. Наш Федя лежит, вниз лицом, за городом, в дубовой роще…(взволнованно). Почему он там лежит? Он что, мёртвый или пьяный? (пауза). Он слушает Пульс Земли? Зачем он столько дней слушает Пульс Земли? Больше некому, что ли, этим заниматься? (пауза). Поняла… Наш Федя теперь стал Вселенским Провидцем и теперь он – Великий Гуру и его имя Шри Каримандра! Непостижимо! Что? Не надо его больше искать? Поняла. Он придёт сам с толпой Святых и… с корзинкой грибов. Вам тоже больше звонить не следует? Ясно. Вы уезжаете на Священную Конференцию в Бомбей… на пятнадцать лет. Хорошо (торжественно и громко). Да будет благословен Ваш Священный путь, о Величайшая из Величайших! (кладёт трубку). Наш сын теперь Великий Гуру и Провидец с несравненным именем Шри Каримандра. Скоро он придёт сюда в окружении Святых и Приближённых к Самому Заратрусте! Трепещи, мелкий психиатр города Москвы!

Роман Павлович (уныло, но с восторгом): – Вот это бабка! Она не только увела тебя за крупные «бабки» чёрти куда, но и, по сути, спустила твои куриные мозги в унитаз. Вот и всё твоё университетское… историческое образование! А тётка эта даже не Сусанин, а Великий Сусанище! И никогда и нигде ты её теперь не найдёшь!

Раиса Фёдотовна: – Почему?

Роман Павлович: – Потому что она, как Святой Дух – всюду и… нигде.

Раиса Фёдотовна (озабоченно): – Надо бы, Роман Павлович, где-то подзанять денег, чтобы с почётом встретить Великого Шри Каримандру и его Священную Свиту.

Роман Павлович (задумчиво, с сарказмом): – Это… если их человек десять, допустим, и у каждого в руке по корзинке грибов, килограммов по десять весом… Итого – центнер, а может, и больше, маслят и подберёзовиков. Да мы, Раечка, обогатимся! (разочарованно). Впрочем, нет. Расходы намного превысили доходы. Теперь будем считать каждую морковку на даче, а по ночам совершать набеги на соседские участки.

Роман Павлович берёт в руки гитару, ведь он так и остался сидеть на тахте. И снова звучит песня в его исполнении:-

– Я по тебе тоскую, плачу,

В конец тоска меня сожгла.

Я пригласил тебя на дачу

Открыть сердечные дела.

Но ты, почувствовав свободу,

Сказав: «За мною не глазей!»,

Пошла бродить по огороду.

Как будто тут тебе музей.

В огороде, во саду

Я следы твои найду.

Повод, вроде бы, не тот,

Но пойду я в огород.

Огород – святое дело,

Все начала и концы.

Прослежу я, чтоб не съела

Ты на грядках огурцы.