Она покинула комнату, и секундой позже дверь открыл Сорен. Прежде чем она успела сказать хоть слово, Сорен обнял ее.

Он был в белом воротнике и клерике, и она никогда не была так благодарна за то, что влюблена в священника. Представителю духовенства в больнице были рады сильнее, чем в любом другом месте.

Она наслаждалась его руками, наслаждалась его грудью, на которую положила голову, наслаждалась его ароматом, чистым, как зимняя полночь.

– Вы рано вернулись, - прошептала она сквозь слезы.

– Я хотел сделать тебе сюрприз.

– Почему?

– Мне не нужна причина, чтобы вернуться к тебе.

Она посмотрела на него.

– Наверное, я испортила сюрприз.

Он вытер слезы с ее лица.

– Нет, Малышка. Конечно, нет.

Он поцеловал ее в лоб, и она обняла его крепче.

– Я был у Кингсли, когда позвонили из больницы. Они сказали, что у тебя алкогольное отравление.

Она сжалась от унизительного беспокойства в его голосе. Осуждение, злость... этого она ждала. Доброта ранила больше, чем порка.

– Прошлой ночью я тупо напилась из-за тупой причины, что привело к тупому поведению.

– Если это поможет, последний раз, когда я и Кингсли напились, мы оба оказались на крыше приходского дома. И хоть убей, я не помню, как мы спустились.

Элеонор усмехнулась и одновременно вздрогнула.

– У меня все немного хуже. Я целовалась с парнем, которого едва знаю. Он был так же пьян, как и я.

– Оба.

– Верно. Я отключилась, пока мы обжимались. Потом проснулась и меня вырвало. Подруга позвонила в больницу. Им даже не пришлось промывать мне желудок, так сильно меня тошнило.

– Ты уверена, что больше ничего не произошло?
– Он держал голос и тон нейтральными.
– Элеонор, мне ты можешь рассказать все.

Элеонор улыбнулась. Из Сорена получился бы отменный консультант для жертв изнасилования, гораздо лучше, чем эта как-ее-там.

– Полностью. Кроме того, что я идиотка.

– Ты не идиотка, юная леди, и я больше не хочу слышать, как ты говоришь что-то подобное.

– Я идиотка. Выслушайте меня. Я кое-что сделала, пока вас не было. Я познакомилась с парнем на занятиях по английской литературе. Он... не знаю. Он подарил мне акулу. И захотел пообедать со мной, и это был просто обед. Затем обед перерос в ужин, а ужин в прогулку в снегопад, и потом мы поцеловались и потом еще целовались. И он... он мне так понравился.
– Ее живот сжался от горечи.
– Мы были вместе всего шесть дней, так что я даже не знаю, почему так расстроена. Мы даже не занимались сексом. Я порвала с ним прошлой ночью. Поэтому я напилась.

Она посмотрела на Сорена, ожидая увидеть на его лице злость. Но вместо этого он ухмылялся, будто давно ждал этого. Конечно же, он ждал.

– Шесть дней? Бог создал вселенную за шесть дней. Может, эти отношения и были короткими, но это не значит, что ты не можешь оплакивать свою потерю.

– Я закончила её оплакивать, - ответила она, протянула руку и прикоснулась к его лицу. Она любила его кожу, легкий намек на щетину на подбородке казался таким мужественным и эротичным.

– Вы заставляли меня так долго ждать вас, чтобы это произошло? Я имею в виду, чтобы я встретила другого и влюбилась?

Сорен шумно выдохнул, прежде чем ответить:

– Да.

– Почему?
– поинтересовалась она, хотя, как ей казалось, уже знала ответ.

– Потому что, Малышка, наши решения ничего не значат, пока нам не выпадет больше возможностей выбора.

– Я выбираю вас. На это ушло несколько дней, но я выбрала вас.

– Я уверен, ты бы выбрала меня. Но ты не знала, выбрала бы ты меня. Адам и Ева могли оставаться в раю вечность, если бы там не было искушавшего их яблока. И их послушание было бы бессмысленным, потому что послушание было бы единственным выбором.

– Вы знали, что я выберу вас.

– Да.

– Вы тот еще высокомерный ублюдок?

– Я знаю свои сильные стороны. Ты...
– Он обхватил ее подбородок.
– Ты одна из моих сильных сторон, моя величайшая сила.

– Я больше не разочарую вас.

– Ты никогда этого не делала. А теперь давай уйдем отсюда, пока никто не попросил у меня соборование.

– Да, стоит поспешить. В этом месте вы нарасхват.

– Машина ждет снаружи. Мы проведем выходные у Кингсли. Отец О'Нил планировал заменить меня на мессах до понедельника.

– Можем мы сделать кое-что перед отъездом к Кингсли? Я быстро.

– Все, что пожелаешь.

Элеонор рассказала ему свою просьбу, Сорен повернул голову и посмотрел в окно, будто обдумывал ее.

– Не уверен, уместно ли это, учитывая наши отношения, - наконец ответил он.

– Или вы, или никто.

Сорен молчал, затем вынес вердикт:

– Тогда хорошо.

Он достал маленькую кожаную коробочку из кармана и расстегнул ее. Он развернул фиолетовую столу12 и поцеловал ее перед тем, как накинуть себе на шею. Он откинулся на спинку стула и отвернулся, чтобы дать ей немного уединения.