– Ты угнала пять машин. Вместо того, чтобы отправиться в тюрьму или колонию для несовершеннолетних, тебя приговорили к волонтерской работе. А теперь ты расплачиваешься за значительные юридические услуги, возможно, тебе нужно пострадать. Полезно для души.

– Страдания полезны для души? Вы сидите в миленьком кабинетике, пьете мерзкий чай, пахнущий беконом...

– Это лапсанг сушонг.

– Он отвратительный. Вы пьете отвратительный чай и пишете проповеди в кабинете с комнатной температурой, пока я там умираю. Не вижу, чтобы вы страдали.

– Я страдал. И мои страдания закончились.

– Вы нашли Иисуса?

– Нет, я нашел тебя.
– Сорен закрыл папку и вернул ее в ящик. Он снова отпил чая, поставил чашку и вернулся к работе.

Элеонор прижала ладонь к трепещущему животу.

– Как бы вы себя чувствовали, если бы я стояла на вашем столе и кричала что есть сил?
– спросила она.

– Откровенно говоря, я удивлен, что ты до сих пор этого не сделала.

Откровенно говоря, она тоже была удивлена.

– А теперь, когда я настрадалась, можно вернуть температуру в обычный режим? Похоже на первый круг ада, а не на восьмой?

– Если ты так настаиваешь. Но, пока ты моешь скамейки, я хочу, чтобы ты подумала о своих грехах.

– Подумаю. Особенно о тех, которые планирую совершить с вами однажды.

– Умница.

Элеонор начала разворачиваться, но Сорен позвал ее.

– Да, Ваше Блондинистость. Что?

– Ты отправила заявки?

– Я сделала, как вы приказали, Ваше Величество.

– Ты расскажешь мне, куда подала заявки?

– Университет имени Никого. Университет Не Ваше Дело. Университет Не Скажу. Колледж Большого Секрета. И технический колледж Святого Отвали.

– Интересный выбор.

– Университет Не Скажу - мой запасной вариант.

– Есть веская причина быть такой скрытной?

– Вы спасли меня от тюрьмы. У вас повсюду тайные ниндзя, которые делают за вас все. Я не хочу, чтобы вы звонили от моего имени, пытаясь подергать за нужные ниточки ради меня.

– Я бы никогда такого не сделал.

– Врете.

Элеонор топталась в дверном проеме с одной единственной целью - остыть. А также попялиться на Сорена, который переступил порог Пресвятого Сердца без колоратки. Тогда с двумя целями.

– Элеонор?

– Что?

– Ты пялишься на меня.

– Вы восхитительны. Конечно, я пялюсь. Как диссертация?

– А мы не можем обсудить более приятные темы? Например, как я провел лето в поселении для прокаженных?

– Большой ребенок.

– Возвращайся к работе.

– Да, Отец Стернс.

– Предпочитаю, чтобы ты меня так не называла, - ответил он.

– Как насчет Мать Стернс?

– Как насчет сэр?

Он вопросительно изогнул бровь. Живот Элеонор скрутило на удивление в приятном смысле.

– Да, сэр, - прошептала она.

Сорен посмотрел на нее так, что она ощутила покалывание в пальцах.

– Умница. А теперь кыш. Сегодня у меня нет времени на отвлечения, даже на приятные.

Она оставила его в кабинете и направилась в святилище. Тень промелькнула в конце коридора, тень человека. Все время, пока она говорила с Сореном, здесь кто-то был и подслушивал? В панике Элеонор проиграла в голове всю беседу. Они не сказали ничего, что могло навлечь беду? Сорен сделал игривый комплимент ее наколенникам. Это было нехорошо, но это можно было выдать за сарказм. Она сказала, что его лапсангский сушонг отвратительный, что было правдой. Никто не мог с этим поспорить. Вот черт. Она спросила, почему он больше не страдает. Потому что я нашел тебя...

Черт.

Элеонор полубегом, полушагом направилась к тени. Но когда достигла конца, никого и ничего не увидела. Влюбленность в священника сделала из нее параноика. Кому вообще до нее дело, чтобы следить за ней? Никому.

Только ради предлога поговорить с Сореном снова Элеонор подумывала рассказать о тени. Через дверь его кабинета она услышала звон телефона, и как он ответил на него. Так или иначе, он говорил слишком тихо, чтобы разобрать слова, и пришлось вернуться в святилище.

Элеонор открыла двери и поставила стопперы, в надежде охладить воздух.

Она нашла ведро и опустилась на колени, окунув тряпку в воду с ароматом сосны. Она вымыла два квадратных фута, когда услышала эхо шагов. Очевидно, Сорен недостаточно пытал ее сегодня. Хорошо. Раунд второй.

– Если вы пришли сюда, то я вас вымою, - предупредила она и посмотрела на него. Девушка ждала улыбки или усмешки, но нет. На лице Сорена было самое странное выражение.

Он сел на скамью позади нее и посмотрел на распятие над алтарем.

– Сорен?
– Элеонор опустилась на колени на скамью перед ним.
– Что случилось?