Я развила бурную деятельность, пытаясь вдохновить и помочь сыну, но все мои старания не приносили никаких результатов. Даже паниковать немного начала, а потом мысленно дала себе подзатыльник и плюнула на все, наши отношения с сыном строились на доверии и дружбе. Поэтому я честно ему сказала:

– Нужна будет помощь, скажи, помогу, ты пока думай, а я твоими красками немного порисую, – сын был не против, потому мы все устроились на первом этаже и занялись своими делами.

Я рисовала, Дани что-то чертил, Юнас сидел рядом и постоянно косился на меня и тяжело вздыхал, прямо замучил.

– Юнас, ты хочешь рисовать?

– Да.

– Так рисуй, – заразилась от них немногословностью.

– Не могу, – ребенок тяжело вздохнул, и я отложила кисточку и посмотрела на старшенького.

– Почему?

– Рисовать могут только творцы, – вот тебе раз.

– Я не творец, – вот тебе два, ребенок помолчал и выдал неуверенно.

– Ты мама творца.

– И что? Сама же я не творец. А кто разрисовал вашу школу, – второй камень в теорию, что творить могут только творцы.

– Кто?

– Понятия не имею, но вряд ли творцы, ведь сюда они не попали.

– Действительно, – он сидел, задумчиво глядя на мой рисунок, наверное, даже не видя его, – хочу попробовать.

– Давай, – я протянула ему чистый лист и карандаш.

– Что мне рисовать?

– Спросишь тоже - что хочешь. Попробуй с простого, рисуй, что видишь, какие-то простые предметы, постепенно добавляя деталей. Вот хотя бы этот стол.

Ребенок поерзал немного, но я уже вернулась к своему рисунку, искоса поглядывая на мальчика. Нет, я в курсе, с чего начинается обучение живописи. Но он должен начать делать сам, а не выполнять четкие команды, он должен хотеть рисовать и не бояться этого дела. Я должна похвалить Юнаса, он очень старательный и, если сразу получалось не очень, но он постепенно увлекся и даже стало получаться, я же в свою очередь, когда он увлекся и расслабился, стала подсказывать, что дальше делать и что попробовать нарисовать. Как результат, я нарисовала свой пейзаж, вид на центральную площадь, а Юнас нарисовал много предметов, которые нас окружали, на практике пробуя рисовать свет, тень и все полутени.

– У тебя отлично получилось, – Дани отвлёкся от своей работы и сейчас стоял возле старшего, с интересом рассматривая его рисунки, – тебе бы еще рисовать, что представляешь, и вообще будет здорово.

– Как можно рисовать, что не видишь, а представляешь? – Юнас даже засмеялся, по его мнению, нелепице, которую сказал Дани.

– Ну как, ты же что-то представляешь, фантазируешь. Мама, когда сказки мне рассказывала, я всегда все живо представлял, как будто сам видел. Вот так и картинки. Рисуешь, перед этим все представив.

– Вот как это работает, – Юнас с восторгом смотрел на Дани и тот засмущался, покраснел и уже мне:

– Мама, ну чего он, ты же всегда говорила, что я могу увидеть все, надо только представить, – а меня как молнией ударило, вот оно что, мой ребенок умеет фантазировать, а Юнас смотрит на это в шоке.

Так может творцом не рождаются, а становятся в детстве, фантазируя и представляя? Что если воины — это просто мальчишки, которым нравится с детства оружие и войнушки, ученые - это те, у кого живой ум и любовь к книгам, и им хочется придумывать новые приспособления, а творцы — это просто фантазеры, которые не ограничены внешним миром, а, придумывая что-то в голове, с легкостью могут это воплотить в жизнь? Ведь не зря у них проверка на способности только после трех лет, первая. И потом вторая в первый день занятий в школе.

– Если можешь представить, можешь сделать, – Дани процитировал мои слова и вернулся к своим чертежам, ладно он там просто что-то черкал, но мамы всегда видят в своих детях большее.

– Легко сказать, – заключил Юнас, но задумался.

Через два дня Дани нужно было нести готовый проект, вечером накануне он что-то усердно делал, но нас с Юнасом к себе не подпускал, хотел сделать сюрприз. Кьелл все это время появлялся набегами, ел, наверное, спал и уходил. Я только и видела, что уменьшилось количество еды, а дома появились продукты. Было грустно, ведь мы так и не поговорили после обряда. Мне даже стало казаться, что он специально меня избегает, хотя, возможно, я придумываю и он, и правда, очень занят работой.

Утром, собирая Дани в школу, я попыталась попросить показать мне его финальную работу, но ребенок отказался (мне даже обидно стало, раньше у него от меня секретов не было, разве что про озеро и еще неизвестно что, ох тяжела доля, но, видимо, меньше знаешь, крепче спишь - это про маму мальчишек).

– Мама, ты же придёшь, когда мы будем показывать наши работы? – оказывается, у них там все серьезно, я думала, отнесет в школу, получит оценку и все.

– Конечно. А когда?

– После первого урока на площади.

– Там столы вынесут и навесы будут, все будут ходить и смотреть, можно будет даже купить работы, обычно сами родители и выкупают работы своих детей, а на эти деньги детям закупают много всего, – это меня Юнас просветил.

– То есть дети все-таки что-то мастерят, а ты говоришь - только творцы, – подловила я мальчишку.

– Да там у всех такая ерунда, больше для галочки, традиция очередная, которую наши еще из прошлой жизни переняли, – еще один звоночек в подтверждение моей теории, – в том году все было очень уныло, – Юнас даже скривился, показывая, как именно не радостно было, – зато потом там еще можно посмотреть на спарринги, – вот это, я так понимаю по горящим глазам, интересно и народ этого жаждет.