Вот же умеет давить на больное. Ещё и улыбается, гад. Знает силу своего обаяния и нагло им пользуется. Я беру сказочную бадью и шлепаю по направлению к ручейку. Хорошо ещё, что в этот раз на ногах сланцы, и не больно идти по траве и мелким сучьям. Зато на теле халатик… Вот почему я в Коратурий всегда прихожу в халатике? Это что – карма такая? Я предпочла бы появиться здесь в бронежилете и с гранатометом подмышкой.

И в танке!

Гладкий голыш поставлен «на попа» и из его верхней части торчит медная трубка. С кончика трубки вниз струится кристально-чистая вода. Какая прелесть. Я отнесла бы этот фонтанчик к природным, но по его каменным бокам нанесены такие наскальные рисунки, что пещерные люди вымерли бы от зависти задолго до динозавров.

Что это? На куске камня разворачивается настоящая трагедия: огромный дракон парит возле горящего замка; люди в панике бегут; коровы поражают выпученными глазами; на верхушке самой высокой башни горделиво воздевает меч огромный рыцарь.

А что там дальше? Я чуть сдвигаюсь вправо, к новому рисунку. На новом каменном рисунке дракон замахивается ногой, как красавчик Криштиану Роналду при пробитии пенальти. Рыцарь уже не очень гордый, можно даже сказать испуганный, если пытается смыться с башни. Коровы оглядываются на это действие. Люди тоже оборачиваются.

Я делаю шаг дальше. Чешуйчатая лапища дракона выбита крупно, как и пятая точка металлического героя. Чуть выше выбиты звездочки и слово: «Бдыщ!»

Шагаю. Следующий кадр каменного комикса показывает улетающего рыцаря, из его рта вырывается облачко, в котором четко видна одна буква: «А-А-А-А!!!» Дракон поднимает вверх лапу и оттопыривает два пальца, образуя букву «V». Люди ликуют, коровы свистят в копыта.

Я шагаю дальше и снова оказываюсь возле первой картинки. Красота и простота минимализма. Ни грамма лишнего, всё понятно и очевидно. Правда, в моем мире обычно всё рисуют наоборот, но это же не мой мир.

20.1

Какая же чистая вода! Солнечные лучики беззастенчиво купаются в ней голышом. Я пробую жидкость на вкус и кажется, что лизнула тот самый айсберг, о который споткнулся «Титаник». Даже мозг застывает и покрывается корочкой, какая образуется поздней осенью на лужах. Зубы ноют и просят удалить все нервы. Я секунд пятнадцать исполняю танец индейского шамана, пытаясь согреть обмороженную полость рта.

– Анна, хватит танцевать! Пора воду набирать! Ты там так и будешь прыгать, а нам от жажды помирать?

Догадайтесь – кто меня так позвал? Думаю, что угадаете с двух раз, так как эти великовозрастные шалуны покатываются со смеху, наблюдая за мной. Могли бы и предупредить о температуре воды. Ну ничего, я ещё успею им отомстить. Сейчас же молча глотаю обиду и наполняю бадью подлой жидкостью.

Эх, Матильдочка, сколько мне ещё придется вытерпеть ради тебя… Надеюсь, ты это оценишь, когда я тебя освобожу. А в том, что я освобожу дочку, нет никаких сомнений. Освобожу и точка! Хоть мне придется переплыть море из такой вот ледяной воды.

– Анна, прости, что не сказал о воде, но мы уже как-то привыкли, – пытается скрыть улыбку Драмир.

Ладно-ладно, я не злопамятная – отомщу и забуду… Если не забуду, что уже отомстила. Кадушка с водой оказалась и взаправду легкой. Хоть в чем-то не обманули.

– Ну что вы, мальчики, я так радовалась, что дракон на камне победил. А кто это выбил?

– Это Зверобой постарался, у него творческие способности иногда зашкаливают.

Синий человек подбоченивается и кидает на меня хвастливый взгляд. Мол, знай наших! Он так напоминает того самого рыцаря на высокой башне. А во мне клокочет досада, словно пламя у дракона. Ну что же – не надо было надо мной смеяться.

– Нет, фигово сделано. У меня Матильдочка лучше выбьет!

Какое же удовольствие наблюдать за тем, как сникает синий стихоплет. Даже зубы ныть перестали. Зверобой шмыгает носом, трясет головой и фыркает.

– Обидеть художника каждый рад, то не так выбил, то не тот взгляд. И всяк в ошибки носом тычет, как завзятый бюрократ.

– Ладно-ладно, не переживай. У нас многие писатели так делают – допускают специально ошибки, а читатель им на них указывает и считает себя умнее писателя. В итоге оба получают удовлетворение, один оттого, что порадовал человека, а второй оттого, что помог человеку исправить ошибку, – мне становится немножечко стыдно. Совсем чуть-чуть.

– Не переживай, Зверобой. Анна не со зла так сказала, у неё дочку украли, вот она и готова кидаться на кого попало, – Драмир хлопает Зверобоя по плечу, отчего тот едва не ныряет носом в костер.

– А-а, тогда понятен разговор. Украли дочку? То позор! Таких людей топить в болоте… Кстати, а известен вор? – синий повар воспрял духом.

– Верховная ведьма, мать Хлопаря и Шлепаря, – вздыхаю я.

– Ларинджина? Вот так да! Плохо, горе и беда! Из её лап никто не вылез. Это та ещё пи…