— Какая чушь! — наигранно возмутился он, шагая по коридору в сторону пищеблока. — Мне всего лишь четыреста лет, я в самом расцвете сил.

— Сколько?! — охренел я, выпучив глаза. — Врешь!

— Если научишься пользоваться тем артефактом, который я тебе дал, то вопрос старости и для тебя будет закрыт, дорогой сын. — насмешливо ответил он, легко пожимая плечами. — Кстати, как думаешь, эта девушка оценит, если я и ей подарю бессмертие? В любом случае я ей подарю его сегодня. У нее ведь день рождения, если ты еще помнишь.

— В любом случае, — ворчливо спародировал я его, — она своей смертью и так не умрет. У нее есть враги посерьезнее обычных людей. Очень талантливая девушка.

— Да? — картинно приподнял бровь отец, замедляя шаг и переводя взгляд на меня. — И кто же у нас такой отважный?

— Целый Хозяин подпространства. — ответил я, разводя руками, мол, и рады бы выбрать кого-нибудь попроще, но ничего не поделать.

— Хм… — задумчиво нахмурился Константин, шагая еще медленнее. — Поглотить целое подпространство… Это может быть интересно…

— О нет. — закатил я глаза, обреченно вздохнув. — Узнаю влияние нашей мелкой. Интересно ему. Пошли уже, а то желудок от голода сводит, а я знаешь ли подпространствами питаться не умею.

— Хочешь научу? — широко и открыто улыбнулся мне отец, сверкнув черной бездной, заменяющей ему глаза.

В ответ я лишь громко застонал. Эти двое явно друг друга стоят. И тут я вспомнил, о чем напрочь забыл. У него ведь тоже сегодня день рождения! Да я просто Сын Года, вашу мать.

А тем временем наш дурдом разрастается и продолжает свои гастроли. У Энрифаха нет и шанса. Определенно.

Пока чета Нодар ушла меряться хмуростью бровей и значимостью носов, я решила осуществить хитрый план по приманиванию своих диких кабанов, отчаянно трусящих перед несчастным пьяным в стельку альбиносом. Супер, мне достался паук-алкоголик. В нашей команде вообще нет нормальных существ. До недавнего времени я считала Зака нормальным парнем, но теперь я сильно в этом сомневаюсь. Нормальных парней из дома бабы не воруют. А хотя… Может как раз нормальных и надо воровать? Возьму на заметку.

— Ну что, пьянь моя пушистая, давай кашеварить. — постановила я, поднимаясь из-за стола. — С сортировкой я закончила, теперь самое время приготовить еду. Давай посмотрим, что водится в холодильнике серьезных суровых людей.

Почесав пузико Тимофея, я направилась к стазис-камере на поиски провианта. Внутри обнаружилась масса неизвестных брикетов, и большую часть названий я даже прочесть не смогла. Какой-то бешеный набор букв. А есть что попроще?

— Смотри, мой красноглазый друг, такой большой холодильник, а трупов нет. Я прямо разочарована. Была уверена, что Константин для поддержания легенды питается младенцами, или на крайний случай девственницами, родившимися в полнолуние. А он оказывается предпочитает огурчики. — рассуждала я, зарывшись в пластиковые контейнеры со всякой всячиной. — О! Яички! И даже куриные по виду. Давай из них замутим омлет. Все равно на что-то посущественнее у меня нет времени.

Со стороны кухонной тумбы послышался протяжный мелодичный свист, Тимофей поймал волну особого настроения и собрался исполнить мне саундтрек собственного исполнения. Готовить под музыку, что может быть замечательнее?

В тумбе под паучком я нашла всю необходимую кухонную утварь, и приступила к созданию артефактного омлета. А как же иначе? Я ж артефактор. И если руки золотые, то не важно откуда они растут. Даже если их логичнее будет причислить к нижнему поясу конечностей.

— А чем это пахнет? — раздался от двери робкий голос Леля.

Так вот кто у нас самый голодный. Парень осторожно сканировал голубыми глазами окружающее пространство в поисках пушистого агрессора, а агрессор тем временем незаметно подбирался к добыче вдоль стеночки. Так, пришло время взять на себя роль менеджера по связям с общественностью.

— Пахнет паникой и испачканными штанишками, мой светловолосый друг. — картинно взмахнув лопаткой, как фея волшебной палочкой, пропела я. — Учти, пока ты не обнимешь нашего нового друга, я не буду тебя кормить. Аргумент?

— Аргумент. — громко пробурчал живот друга в унисон с хозяином. — Ладно, где это чудовище? Но учти, если он меня покусает, и я умру, то моя смерть будет исключительно на твоей совести, злая девочка.

— Заметано. — подмигнула я ему, и взглядом указала на маленького партизана у него под ногами.

Шумно сглотнув, Лель плавно опустился вниз по стеночке, имитируя обморок. Но свист малыша был на столько горестным, что дрогнуло бы даже самое черствое сердце. Лель жесткосердечием не отличался, так что через силу заставил себя погладить пушистика. Паучок замер, стараясь не спугнуть счастье.