– И как давно ты здесь? Имею в виду, среди людей? – вопрос был задан ради вопроса. И в её ответе я был вовсе не заинтересован. В поисках хоть какой-то опоры, в моей башке всё ещё метались абсолютно разноплановые мысли. Почему, к примеру, столь разительна разница между той Мартой и этой? И что, собственно, мне теперь делать с этой «новостью»? В какой шкаф, до поры до времени, мне её спрятать?

– В мире людей я около трёх месяцев. Пока пообвыклась со своим новым обликом, присмотрелась, приспособилась. Не хотелось мне раньше времени раскрывать свои карты. Но уж, коль ты сам настоял. А впрочем. Видимо зря я спешила со своей новой жизнью. Ведь оказалось так, что меня здесь никто и не ждал. – грустно опустила голову Лена-Марта.

– С чего это вдруг?

– Не лукавь, Роббер. Ведь я всё прекрасно вижу. Ты совершенно не рад нашей встречи. Я для тебя, словно обуза. Далеко не единственная и неповторимая, как называл ты меня прежде.

Обстановка в палате из лёгкого недоразумения, очень скоро начала перерастать в напряжённую тишину. Незримо витавшая в воздухе тяжёлая взвесь непонимания, была готова в любой момент разразиться: либо приступом некой истерики, либо того хуже, бесконтрольным гневом. Мы были разными и малознакомыми, потому и не могли найти чего-то общего. Хотя бы того, о чём можно поговорить без излишних «напрягов».

Отчасти, я даже поймал себя на крамольной мысли: «Уж лучше б она осталась моей секретаршей. Пусть хитрой и плутоватой, а всё же хорошо знакомой мне, прежней Леной.

По крайней мере, я бы знал, как и за что её следует сейчас отчихвостить. А после, быть может я и предложил ей некий компромисс. Ведь, в конце-то концов, и её можно было понять. Потому как действовала девушка, в свойственной любой женщины (потерявшей голову) манере – максимально импульсивно и эмоционально, выкладываясь до последней капли и сжигая за собой все возможные мосты. Уже только этим, она и заслужила хоть какое-то к ней снисхождение. Возвращаясь же к своему потерянному бизнесу…

Мне уж давно следовало признать, что я потерял бы его в любом случае. Уж будьте уверены, за полгода моей невменяемой реанимации, обязательно нашёлся бы некий хитрожопый проныра, готовый прибрать мою мастерскую к своим рукам. Уж лучше, пусть тем «пронырой» будет кто-то из «своих». В некоторой степени, так мне было бы легче смириться со своими возможными потерями.»

– И куда ж, в таком случае, подевалась прежняя Лена? Что с ней стало? – поинтересовался я у новоявленной Марты.

– Сдалась тебе эта мерзавка? – неопределённо пожала плечами девушка.

– Отчего же, сразу «мерзавка»? – вступился я за своего секретаря. – …По-моему, она была вполне интересной девчонкой.

– Между прочим, эта самая «интересная девчонка»… Чуть было не оставила тебя без гроша в кармане. Именно за это, она собственно и поплатилась. Если бы не вмешалась я вовремя, то и не лежал бы ты сейчас в привилегированной палате. И вообще… Ещё не известно: где бы ты ныне «лежал».

– И, тем не менее, мне её жаль. – тяжело вздохнув, подытожил я.

– Ну, конечно. Её тебе, значит, жаль. А на меня тебе наплевать?

– Да, ты пойми… Твоё возвращение стало для меня полной неожиданностью. Дай мне время, хотя бы на то, чтоб в себя прийти. – я попытался хоть как-то заполнить мрачную паузу. За одно и оправдать перед девушкой свою немногословность. Не мог же я, в самом деле, заявить ей прямо в лоб: мол, извини родная, но я ждал тебя совершенно иной.

– Хорошо. Это самое время у тебя будет. Пожалуй, мне следует зайти к тебе чуть позже.

– Постой! – я хотел было, её остановить. Но за девушкой уже закрылась дверь.

«А может, это и к лучшему!..»

Вторую половину дня и практически до самых сумерек, я провёл в полном одиночестве. С одной единственной мыслью: как же мне, всё-таки поступить с этой «малознакомой» Мартой?

Особого смысла, посвящать читателя в ход своих размышлений, я не вижу. Потому как ничего путного я так и не придумал. Скажу лишь о том, что периодически на меня накатывали волны некоего отчаяния и серой обречённости. Однако я отгонял их своим твёрдым убеждением: дескать, рано паниковать, потому, как ничего ещё не случилось. Поживём и присмотримся к новой Марте. А там и видно будет. По крайней мере, она унаследовала от прежней Лены отличную фигуру и привлекательную внешность. А это уже кое-что…

Ближе к полуночи, устав от всевозможных мыслей и навалившихся на меня в этот день сюрпризов, я всё же задремал. Правда, полностью погрузиться в крепкий сон мне так и не удалось.

Скрипнула дверь палаты, и я открыл свои глаза. Всю прежнюю сонливость, как рукой сняло. На пороге стоял Бес. Не в смысле, существо из загробного мира схожее с чёртом. А мой бывший сокамерник. Тот, что Герман Лобов.

Признаться, со всеми вышеозначенными перипетиями, я как-то о нём и вовсе подзабыл. А ведь ему, ещё дважды удалось подкараулить меня, когда я выбирался на прогулку во двор больницы. Словно ребенок, оставшийся без любимой игрушки, вор-рецидивист слёзно умолял меня о снятии с него проклятия. Причём, с каждым новым разом, он выглядел всё хуже и хуже, усыхая буквально на глазах. Будто весь этап естественного человеческого старения, обычно растянутый не на одно десятилетие, уместиться для зека лишь в нескольких майских днях.