Сохранилась одна старая фотография деда того времени. На ней изображен подтянутый молодой человек с боцманской бородкой, в чёрном бушлате и в форменной шапке-ушанке с кокардой. Герой войны, разведчик, а теперь механик торгового флота, свободно владеющий немецким языком, Владимир Павлович был неотразим. Одним словом, забрал наш моряк свою железнодорожницу в Мурманск, где они в тысяча девятьсот пятидесятом году и расписались. Несмотря на слабое здоровье, в январе пятьдесят первого года Елена Ивановна родила своего первого сына Александра, моего отца. А в пятьдесят пятом на свет появился его брат Геннадий. Моя бабка, вопреки нездоровью, была женщиной с сильным характером и воспитала своих детей в строгости.

Через несколько лет хождения в море механиком у Владимира Павловича резко ухудшился слух, и ему пришлось списаться на берег. В Мурманске он устроился начальником отдела на судоремонтный завод. Так они и жили: баба Лена воспитывала сыновей, дедуля работал на заводе. Это была обычная советская семья.

Саша Возилов очень рано начал читать. Читал он постоянно, взахлёб, буквально проглатывал все книги, которые попадались ему на глаза, очень часто – ночью, под одеялом, с фонариком. По этой причине у него в раннем возрасте ухудшилось зрение, и он на всю жизнь надел очки. Однако мой отец не был «ботаником»: активно занимаясь фехтованием, он к семнадцати годам выполнил норматив кандидата в мастера спорта, став чемпионом Мурманской области. Окончив школу, братья Возиловы мечтали, как и многие «дети Севера», стать моряками. После армии мой отец поступил в мореходку, но вылетел оттуда уже после первого курса из-за своей лени и нежелания учиться. Брат же его, Геннадий, окончил училище и многие годы ходил в море. Дед, Владимир Павлович Вазилов, устроил моего отца к себе на завод, слесарем.

Вот тут будет уместно небольшое отступление. Вы, конечно, заметили, что фамилия моего деда пишется через букву «а». Оказывается, когда дед и его брат Александр получали удостоверения личности, паспортистка допустила ошибку и сделала неправильную запись в их документах. Хотя, возможно, это было сделано намеренно – дабы скрыть «кулацкое» прошлое семьи. Одним словом, дед на всю жизнь стал Вазиловым. При получении паспорта мой отец исправил эту ошибку, и к его потомкам вернулась фамилия Возиловы.

Теперь вернёмся к повествованию. Устроившись на завод молодым специалистом, мой отец не смог вписаться в среду слесарей-ремонтников. Читавший с детства запоем огромное количество книг, он к двадцати годам развил, без преувеличения, феноменальную память. Молодой Шурик мог сходу перечислить всех российских царей, их близких и дальних родственников. Он мог легко вспомнить точные даты рождения и смерти любого императора. Более того, назвав любой год в истории государства Российского, вы получили бы от него объемную справку: кто правил страной в то время, особенности экономической и политической жизни, какие художники, писатели и композиторы создавали свои произведения. Кроме того, вы могли бы также ознакомиться с политической и экономической картиной Европы и мира выбранного периода.

Александр любил удивлять друзей и знакомых своей незаурядной памятью. Например, взяв в руки «Войну и мир», можно было открыть любую страницу и начать читать. Отец же с

лёгкостью продолжал начатое чтение, цитируя текст по памяти практически дословно. Теперь представьте его уникальные способности среди доблестных слесарей судремзавода города Мурманска образца тысяча девятьсот семьдесят второго года. Одним словом, он начал пить. Вначале это было не очень заметно. Всё как у всех – по праздникам, после получки и иногда с мужиками. Потом чаще. Потом выгнали с работы, но для него это было не главное. Главное было в том, что в двадцать один год отец встретил и полюбил Олю Сухачёву, мою маму. В семье все с облечением вздохнули, думая, что это событие изменит его жизнь. Высокий, красивый, эрудированный, Александр произвёл очень яркое впечатление не только на мою маму, но и на мою бабушку. Он буквально обворожил их. Бабушка потом не раз рассказывала мне, сетуя: «Как же я тогда проглядела-то в твоем отце обычного алкоголика. Наверное, потому что родители у него прекрасные». Стало быть, проглядела.

Свадьба была пышной. Семьи жениха и невесты денег не жалели, ведь это была их первая родительская свадьба. Собрали знакомых и малознакомых людей. Говорят, на торжество было приглашено около ста человек. Моя мама потом вспоминала, что больше половины гостей просто не знала. Когда свадьбу отыграли, начались обычные и не очень радостные для моей семьи будни. Моя бабушка ещё в течение года отдавала долги, а мой отец уже вовсю попивал и иногда даже пытался поколачивать маму. Сильно, правда, бить не решался, так как через некоторое время стало известно, что Оля беременна. Так вскоре в простой мурманской семье родился я. Это было в тысяча девятьсот семьдесят третьем году.

До того как мне исполнился год, семья жила на улице Траловой. Это удивительное место. Даже не все старожилы знают, где находится такая улица, что и немудрено. Двухэтажный дом, где мы обитали, очень напоминал барак. Он находился в пятистах метрах от Кольского залива. В пятнадцати метрах от одной стены дома проходит автодорога, а в двадцати метрах от другой – главная железная дорога Севера. Пароходные гудки, шум проезжающих автомашин, стук колёс подползающих к городу поездов – все эти звуки были фоном первых лет моей жизни. Когда молодые родители жалуются мне, что их дети плохо спят, оттого что шумят соседи или за окном проехала машина, я вспоминаю рассказы мамы о нашей жизни на улице Траловой, о дрожавшей на столе посуде и моем безмятежном сне. Так что, товарищи родители, расслабьтесь. Ваш ребёнок родился не для того, чтобы страдать от громкой брани ваших соседей и просыпаться от мяуканья кошки. Как приучите – так и будет. Тем временем мне исполнилось три с половиной года, и мы переехали в Тольятти.

Как вы тут оказались? Мне часто задают такой вопрос, узнав, что я родился в Мурманске, но больше сорока лет прожил в Тольятти. Достаточно просто: на самую большую комсомольскую стройку страны стремились попасть сотни тысяч романтиков, отчаянных людей, комсомольцев. Были среди них и те, кому просто захотелось сменить место проживания. Как раз к этим людям и относились моя бабушка Валентина Петровна и её второй муж Виктор Сергеевич Оленев.