Очевидно, такой подход обусловлен, в первую очередь, тем, что с позиции содержания данного обязательства (как правило, взаимного по своему характеру) именно принципал выступает в качестве основного кредитора, т. е. кредитора, которому принадлежит право требовать исполнения обязанностей, составляющих существо соответствующего обязательства. Ведь «по сути своей обязательственное право – это совокупность норм, направленных на защиту кредитора и устанавливающих правовые средства получения причитающегося ему по договору или из внедоговорного обязательства» [74] .

Во-вторых, именно принципал в фидуциарных отношениях является лицом, вынужденным опираться на доверие к контрагенту, а значит, в известной мере более слабой стороной рассматриваемых правоотношений. Известно, что защита слабой стороны наряду, например, с защитой добрых нравов, публичных интересов или стабильности оборота является одним из принципов, на которых строится защита гражданских прав и законных интересов в целом [75] . С точки зрения фидуциарных правоотношений такой принцип, как защита слабой стороны, выражается, на наш взгляд, в предоставлении повышенной защиты принципалу, как участнику отношений, вынужденному в силу специфики правовых связей и экономической основы отношений проявлять повышенное доверие к своему контрагенту – фидуциарию. Позиция принципала более уязвимая, следовательно, его права требуют более серьезной и широкой защиты.

Анализ положений действующего законодательства позволяет сделать вывод, что защита принципала строится именно как защита слабой стороны. Продемонстрировать это можно, в частности, на следующих примерах.

Так, в договоре доверительного управления учредитель управления вправе отказаться от договора вне зависимости от причин и мотивов такого отказа. В то же время, доверительный управляющий может отказаться от договора только в связи с невозможностью для доверительного управляющего лично осуществлять доверительное управление имуществом (ст. 1024 ГК РФ). Таким образом, учредителю управления (принципалу) в данной части предоставлены более широкие права, чем доверительному управляющему (фидуциарию).

Еще пример: одно из правил в рамках регулирования договора комиссии (ст. 993 ГК РФ) предусматривает обязанность комиссионера в случае неисполнения третьим лицом сделки, заключенной с ним комиссионером, немедленно сообщить об этом комитенту, собрать необходимые доказательства, а также по требованию комитента передать ему права по такой сделке с соблюдением правил об уступке требования. Такая уступка прав комитенту по сделке допускается независимо от соглашения комиссионера с третьим лицом, запрещающего или ограничивающего уступку, и это не освобождает комиссионера от ответственности перед третьим лицом в связи с уступкой права в нарушение соглашения о ее запрете или об ограничении. При этом комиссионер не вправе отказать в передаче комитенту прав по сделкам с третьим лицом в случае, указанном в ст. 993 ГК РФ, даже тогда, когда комитентом не исполнены встречные обязанности перед комиссионером (обязанности по возмещению расходов и уплате вознаграждения).

Данное правило применимо и в том случае, когда комиссионер вынужден действовать в ущерб собственным интересам. Так, в п. 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 № 85 рассмотрена следующая ситуация: комиссионер заключил договор поставки, но в установленный договором срок покупатель товар не оплатил, о чем комиссионер проинформировал комитента. Комитент потребовал от комиссионера уступить ему право требования к покупателю о взыскании покупной цены на основании п. 2 ст. 993 ГК РФ. В ответ на это требование комиссионер предложил комитенту возместить понесенные им расходы и выплатить вознаграждение в соответствии с условиями договора комиссии. Комитент отказался выполнить требования комиссионера, поскольку сделка третьим лицом не была исполнена, и обратился в суд с указанным иском.

Возражая против заявленного иска, комиссионер сослался на то, что ст. 997 ГК РФ в интересах комиссионера установлено: комиссионер вправе удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента. Однако, если комиссионер на основании п. 2 ст. 993 ГК РФ будет вынужден уступить комитенту право требования к покупателю, он утратит возможность защиты собственных интересов в части причитающихся ему сумм. На этом основании ответчик полагал, что, поскольку истец отказывается уплачивать ему вознаграждение и возмещать понесенные расходы, право требования не может быть переведено на комитента в судебном порядке, а иск подлежит отклонению.

Суд удовлетворил иск комитента, признав права комиссионера переходящими к комитенту в силу судебного решения, указав, что комиссионер вправе защищать свои права путем обращения к комитенту с самостоятельным иском. Тем самым суд, по существу, признал правомерность ограничения возможности комиссионера (фидуциария) на защиту собственных интересов, оттолкнувшись от норм, отдающих явное предпочтение интересам комитента.

Самым ярким случаем прямого запрета для фидуциария действовать в ситуации конфликта его интересов с интересами принципала является, конечно, ограничение, распространяющееся на лиц, входящих в состав органов управления юридического лица. Это прямо зафиксировано и в п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», и в многочисленной судебной практике [76] .

Продолжением реализации тезиса о преимуществе интереса принципала перед интересами фидуциария и построением защиты прав принципала на основе такого подхода является и общее правило об обязанности фидуциария действовать, руководствуясь интересами и указаниями принципала, и, по сути, запрет ориентироваться на собственные интересы. Так, например, п. 3 ст. 1015 ГК РФ запрещает доверительному управляющему выступать в качестве выгодоприобретателя. Пункт 3 ст. 182 ГК РФ устанавливает, что представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично. В ситуации с комиссионером такого очевидного запрета нет, однако есть общая обязанность комиссионера исполнить принятое на себя поручение на наиболее выгодных для комитента условиях (п. 1 ст. 992 ГК РФ), а в случае отступления от указаний (интересов) комитента нести ответственность в форме возмещения убытков, причиненных последнему. Пункт 3 ст. 53 ГК РФ предусматривает общую обязанность субъекта, представляющего юридическое лицо, действовать добросовестно и разумно в интересах представляемого, а при нарушении данной обязанности – также возместить юридическому лицу и (или) его участникам причиненные убытки.