Последнее может быть подтверждено следующим мемуарным свидетельством. Э.Л. Кузьмин вспоминал, что в апреле 1966 г., когда тот был аспирантом юрфака МГУ, а профессор А.И. Денисов – его научным руководителем, последний предложил ему (как это часто бывало) прогуляться после очередного заседания кафедры и проводить его домой, и, когда они проходили мимо столовой лечебного питания для кремлёвских чиновников, он неожиданно сказал, что в Юридический отдел Президиума ВС СССР его заведующему Ф.И. Калинычеву нужен человек, который является юристом-государствоведом, поскольку вновь встал вопрос о разработке новой Конституции135.

Не стоит, рассматривая вопрос о «конституционных ожиданиях», забывать и о вполне известном, освещённом в официальной печати факте. 19 декабря 1966 г. Верховный Совет СССР на сессии принял решение о пополнении состава Конституционной комиссии – введено 33 человека вместо выбывших по разным причинам136.

Продолжали поступать письма рядовых советских граждан к проекту новой Конституции и в 1965, и в 1966, и в 1967 годах137. Э.Л. Кузьмин, тогда занявшийся этим делом, будучи помощником сотрудника аппарата Президиума ВС СССР, ветерана войны Б.А. Жалейко, отмечал, что «письма носили в Отдел [Юридический отдел Президиума] буквально мешками. …Жалейко разработал более или менее научную схему-конструкцию несостоявшейся Конституции, по соответствующим рубрикам которой сортировал, обобщал и анализировал предложения трудящихся»138. В открытой печати о новой Конституции после смещения Н.С. Хрущёва с занимаемых им постов не говорилось ни слова, только в связи с избранием Л.И. Брежнева председателем Конституционной комиссии 11 декабря 1964 г.139 и ввиду пополнения состава комиссии 19 декабря 1966 г. Поэтому граждане примерно в это время и позднее задавались вопросами в письмах в Конституционную комиссию, интересовались, когда примут новый Основной Закон СССР. Например, пенсионер А.В. Семёнов, находясь в больнице, писал 23 марта 1965 г. Председателю Конституционной комиссии в связи с предложением о новом гербе и гимне СССР: «Уважаемый тов. Брежнев!…Прошу Вас ознакомить вашу комиссию с данным материалом и материал переслать в ред. газ. “Известия”, чтобы его опубликовали и организовали вокруг него всенародное обсуждение. Я болен, но и в тяжёлом состоянии я не забываю об улучшении жизни и законности в нашей Родине»140. «Ленинец-пенсионер», как он себя обозначил в письме от 2 мая 1967 г., Н.А. Виноградов (г. Ленинград) писал: «Что случилось с проектом новой Ленинской Конституции Союза ССР, которая разрабатывается третий год и не публикуется в газетах для всенародного обсуждения? Когда ожидается опубликование? Кто заморозил разработку Основного Закона?»141 10 августа 1967 г. в канцелярию Президиума ВС СССР поступило письмо А.Н. Сагайдакова из г. Харькова, где он задал вопрос: «Газеты не уделяют внимания вопросам новой конституции к 50-летию Октябрьской революции. Будет ли новая конституция приурочена к 50-летию Окт. революции?»142

В марте-апреле 1967 г. в своём дневнике Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев записал в числе прочих и такую тезисную мысль: «О Конституции»143. Что он имел в виду? Из архивных документов, которые нам доступны, понять это сложно, а комментаторы записей утверждают, что в 1967 г. никаких решений Политбюро ЦК КПСС по разработке Конституции СССР не было принято144.

Все эти обстоятельства так или иначе свидетельствуют о том, что, хотя новую Конституцию не разрабатывали, наступил период остановки работы над ней, в 1965–1967 гг. имели место «конституционные ожидания» среди представителей органов государственной власти и граждан. Постановка вопроса о новой Конституции, конечно, вряд ли была реальной. Необходимым в тот момент стало, в частности, внимательное рассмотрение вопросов политики и идеологии КПСС. Л.И. Брежнев на совещании по подготовке отчётного доклада ЦК КПСС XXIII съезду партии 27 ноября 1965 г. заявил: «…такие вопросы, как вопрос о диктатуре, вопрос о народном государстве, о народной партии. Нужно ли опять к этому возвращаться или можно обойтись без этого? Что, этот разговор у нас проблемный или нет? Тоже очень важно. Это проблема для теоретиков. Принять это? Во-первых, надо обосновать. Во-вторых, это изменение курса, изменение того, что принял съезд [XXII съезд КПСС]»145.

Более того, новое руководство страны находилось в стадии формирования: происходило распределение ролей, а результатом политических интриг была смена лиц в высшем руководстве страны. По мнению Джерома Гиллисона, Конституцией как полноценным проектом не занимались, поскольку руководство страны «держалось на слишком хрупком балансе сил, чтобы допустить какие-либо серьёзные новации в конституционном строе»146. Роберт Шарлет полагал, что каждая Конституция СССР отражала достигнутую фазу политического развития страны, а во второй половине 1960-х гг. происходил процесс смены руководства, поэтому подобная фаза находилась лишь в стадии становления147. Какими бы ни были причины отказа от работы над проектом, сказанное выше даёт возможность говорить о том, что конституционная реформа остановилась, но сама идея по-прежнему привлекала внимание различных представителей советского общества и государства.

12 июня 1968 г. в ЦК КПСС в соответствии с поручением руководства страны об организации работы над Конституцией СССР Председатель Президиума ВС СССР Н.В. Подгорный и секретарь ЦК КПСС И.В. Капитонов представили план «К вопросу о работе над проектом новой Конституции СССР»148. В соответствии с этим планом-графиком проект новой Конституции предполагалось представить уже к 15 августа 1968 г., получить замечания и предложения от подкомиссий Конституционной комиссии – к 15 сентября, доработать проект в Редакционной комиссии – к 15 октября, рассмотреть проект на Пленуме ЦК КПСС и Конституционной комиссии – в конце года, а после вынести проект на рассмотрение Президиума ВС СССР и всенародное обсуждение. После заседания Политбюро ЦК КПСС, состоявшегося 20 июня 1968 г., сроки скорректировали: предложения подкомиссий требовалось получить к декабрю 1968 г., а доработку проекта Редакционной комиссией – к февралю-марту 1969 г.149 По перечню материалов, сданному в VI сектор Общего отдела ЦК КПСС по протоколу заседания Политбюро 20 июня, можно отметить, что обсуждались организационные вопросы – состав рабочей группы ЦК, состав подкомиссий Конституционной комиссии, прилагалась справка о подготовке и принятии Конституции СССР 1936 года150. Выписка из протокола заседания Политбюро 20 июня 1968 г. гласит, что предложения по разработке Конституции были приняты, а сама она носила гриф «сов. секретно»151, то есть о ходе работы над Основным Законом страны знали немногие.

Рабочая группа А.Н. Яковлева занималась проектом на так называемой «ближней» даче И.В. Сталина в Волынском. Э.Л. Кузьмин, самый молодой из всех, кто состоял в группе, вспоминал об этом месте: «Впечатляла огромная, ухоженная территория с аккуратными аллеями и прекрасным яблоневым садом, давшим в конце августа гигантские плоды неизвестного мне сорта, каждый весом в 300–400 граммов»152. Была возможность играть в бадминтон или футбол, но среди членов рабочей группы не было больших любителей спорта. «Все “творцы” новой Конституции ограничивали физическую активность многочасовыми прогулками по аллеям, в ходе которых и рождались наиболее интересные идеи. И только С.Н. Братусь, с которым мы делили огромную комнату, с завидным упорством совершал утренние пробежки»153.

Э.Л. Кузьмин в мемуарах приводит некоторые подробности, связанные со взглядами учёных среди участников рабочей группы. Н.П. Фарберов выступал за отмену положения Конституции 1936 года об ограничении суверенитета республик154, А.И. Лукьянов выступал за возврат к ленинской системе съездов народных депутатов (непрямым, многоступенчатым выборам в Советы)155, В.Ф. Коток развивал идею «самоуправленческого социализма», которая нашла своё практическое воплощение в те годы в Югославии; многие участники группы находились «под большим впечатлением от Пражской весны»156. Работа группы была засекречена, поскольку, по словам Кузьмина, «никто не был уверен, что и эта очередная попытка подкопаться под “сталинскую” Конституцию 1936 года не потерпит неудачу»157.

31 августа 1968 г. Л.И. Брежневу была представлена записка рабочей группы под руководством заместителя заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС А.Н. Яковлева158. Это был будущий «архитектор перестройки» в СССР, тем не менее в рассматриваемый период имевший репутацию консервативного, идеологически верного члена партии, работавшего в её руководстве. Записка посвящена различным конституционным вопросам (по разделам Конституции – государственный строй, национально-государственное устройство, и мнениям, которые по ним высказывались среди научных учреждений и граждан), имелись и отсылки к советской конституционной истории и указаниям В.И. Ленина. Однако, видимо, содержание записки не удовлетворило руководство страны: по воспоминаниям сотрудника аппарата ЦК КПСС Г.Л. Смирнова, записка, содержавшая круг предложений, именно этим и не нравилась – «варианты вызвали недовольство Л.И. Брежнева: как же мы будем решать, каким вариантам отдавать предпочтение?»159.