Шрифт:
В последний мирный день Лева записал:
«Теперь я уже жду беды для всей нашей страны – войны. По моим расчетам, если я действительно был прав в своих рассуждениях, то есть, если Германия готовится напасть на нас, война должна вспыхнуть в ближайшие числа этого месяца или же в первых числах июля… Откровенно говоря, теперь, в последние дни, просыпаясь по утрам, я спрашиваю себя: а может быть, в этот момент на границе уже грянули первые залпы? Теперь можно ожидать начала войны со дня на день…»
21 июня москвичи, ленинградцы, воронежцы, туляки, жители Мурманска, Киева, Одессы, Севастополя, Минска, других советских городов и сел, конечно, не подозревали, что закончился последний мирный день. Завтра на их родину обрушится коварный и вероломный враг.
Стихотворение Юрия Полякова «21 июня 1941 года. Сон» с эпиграфом из Арсения Тарковского: «Как я хотел вернуться в «до войны» – / Предупредить, кого убить должны», было создано через много лет после начала Великой Отечественной. Но кажется, что его написал человек того времени, предчувствовавший страшные испытания:
Сегодня я один за всех в ответе.День до войны. Как этот день хорош!И знаю я один на белом свете,Что завтра белым свет не назовешь!Что я могу перед такой бедою?!Могу – кричать, в парадные стучась.– Спешите, люди, запастись едоюИ завтрашнее сделайте сейчас!Наверно, можно многое исправить,Страну набатом загодя подняв!Кто не умеет, научитесь плавать —Ведь до Берлина столько переправ!Внезапности не будет.Это – много.Но завтра ваш отец, любимый, мужУйдет в четырехлетнюю дорогу,Длиною в двадцать миллионов душ.Запомните: враг мощен и неистов…Но хмыкнет паренек лет двадцати:– Мы закидаем шапками фашистов,Не дав границу даже перейти!..А я про двадцать миллионов шапок,Про все, что завтра грянет, промолчу.Я так скажу:– Фашист кичлив, но шаток —Одна потеха русскому плечу…Беда на все четыре года
Младший брат деда автора этой книги, Андрей Михайлович Рендаров, в конце 30-х годов уехал из Москвы в Вологду и тем самым уберег себя от больших неприятностей. Он был лингвистом – отменно владел четырьмя языками, но столь высокая эрудиция в то время выглядела подозрительной. Зачем простому советскому человеку знать английский, немецкий, французский и шведский? Ни к чему. А шпиону в самый раз…
Конец ознакомительного фрагмента.