– Ты…- люди на лестнице раздались, и Мурмин увидел говорившего. Здоровяк, одетый в длинный плащ. Настоящая гора мышц.- Ты больше не нужен нам. Ты говорил – и слова не дали ничего. Нидрингов стали брать в стражу – что изменилось для нас?

– Я…

– Юстициары отправили в Котёл толпу контрабандистов – что изменилось для нас?

– Я постоянно…

– Ты писал свои стихи, читал их богатым выродкам – и что изменилось? Они просто заинтересовались нами, как интересуются редким животным. Никакой помощи. Ничего.

Мурмин набрал воздуха в лёгкие и заорал, что было сил:

– Я, демоны раздери, сражаюсь! Да, я добился малого, но сражаюсь! Я…

– Ты больше нам не нужен. Теперь у нас есть кое- что поэффективнее,- здоровяк протянул руку, и кто- то вложил в неё…

Булаву.

– Твою мать,- прошипел Мурмин.

– Не бойся,- громила продолжал спускаться по лестнице, постукивая булавой по свободной ладони.- Тебе ничего не угрожает. Ты нам не враг. Хоть уже и не друг. Можешь спокойно уйти. Но, Правда,- булава резко указала на Мурмина, заставив его вздрогнуть.- Если мы тебя встретим на баррикадах – то пощады не будет.

– Вы готовы проливать кровь?- отчаянно взвыл Мурмин.- Готовы пойти против своего соседа, которому не повезло оказаться стражником? Против города, который вы в итоге разрушите в своей борьбе?

– А мы готовы?!- громко спросил громила.

От крика и воплей Мурмин вздрогнул. Каждый, кто до этого молчал – теперь яростно орал, потрясая кулаками.

Человек с булавой поднял руку с булавой, и шум постепенно начал утихать. Раскрасневшиеся, с перекошенными от злости лицами люди смотрели на своего предводителя.

– Как видишь – готовы,- громила медленно кивнул. Люди раздались вокруг него, когда он сошёл с лестницы. Мурмин следил за каждым его жестом, готовый выхватить из- под плаща арбалет и пристрелить его.

Какая- то его часть даже просила об этом.

Громила развёл руками в стороны, улыбаясь.

– Или, может быть, кто- нибудь хочет возразить? Встать на сторону продажного карлика, который лишь подтвердил славу своей расы?

– Продажного карлика?!- взорвался Мурмин. Пальцы сами собой стиснулись в кулаки. Так его ещё никто не оскорблял!- Я работаю лишь на город и вас, идиотов! Подводил ли я вас до этого?!

– Нет. Потому что ты вообще ничего не делал. Ты всё услышал, Правда – мы готовы идти до конца. А теперь – убирайся.

– Если я уйду отсюда ни с чем, сюда придёт стража,-

Когда Мурмин слезал со стойки, в голове у него стучало. Гулко и неприятно. Как давно он чувствовал себя настолько пристыженным? Обиженным?

Разбитым?

На самом деле, очень давно.

Когда он покидал таверну, все смотрели ему вслед. Он обернулся на громилу. Тот стоял, гордо выпрямившись. Может, всё же стоит попробовать? Ведь во всех людях есть хорошее.

– Не надо крови,- попросил Мурмин.- Я знаю, что вы имеете вес среди остальных жителей Медного. Убедите их, что кровь – не выход, не…

– Хватит,- спокойный, чуть насмешливый голос прервал его, заставив вжать голову в плечи.- Убирайся. Мы достаточно слушали псов Старика. Прочь!

– Прочь!- подхватил кто- то.

– Прочь!- ещё несколько голосов.

– Прочь!- многоголосый клич.- Прочь! Прочь! Прочь! Прочь!

Мурмину было страшно идти между высоченных, крепко сколоченных людей, что орали ему прямо в уши.

Кто- то толкнул его, затем – ещё, и вот людская стена пихает его туда- сюда, заставляя испуганно поднимать руки для защиты.

От горячего воздуха, запаха пота и услышанного юстициара тошнило. От крика болела голова.

– Прочь! Прочь! Прочь!

А от толчков болели плечи и спина.

Когда он вывалился из таверны на заплетающихся ногах, его колени дрожали, а он часто дышал. А вслед ему ещё доносилось:

– Прочь! Прочь!

На узкой улице было тесно от людей. Они возбуждённо сновали туда- сюда, кричали. Красные отблески факелов набрасывали на их лица демонские отблески.

Мурмин прошёл несколько шагов. Остановился. А затем склонился и с хрипом исторг свой обед в грязь улицы.

– О, какой благородный!- едко прокомментировал кто- то.- От нас его уже вовсе воротит!

Тут и были слышны призывы бороться, злые крики, пьяный хохот. Вот из подворотни кто- то выкатил тележку и принялся раздавать людям оружие. Чуть поодаль кто- то едва ли не перегородил улицу двумя телегами, с которой толпе раздавали вино.

– Грабь богачей! Казни палачей!

– Всю власть рабочим!