Вздохнув, он продолжил лавировать в людском потоке. Время даст ответы на всё.

Через пятнадцать шагов он услышал зычные крики глашатая с бочки посреди торговых рядов:

– Вступите в стражу! Поддержите родной город, подставьте своё плечо Веспрему!- балабол, усмехнулся нидринг, продираясь к главной улице.- Указом от пятнадцатого числа Рейхальда, Торговый Совет разрешает и призывает вступать в стражу нидрингам, фэйне и аргрингам! Послужите своему городу, служи плечом к плечу с Горькой Правдой, Мурмином Хорстоном! Вступите в стражу!

Собственное имя взорвалось в голове Мурмина тысячей искр.

Его имя… Как пример?..

Это Эрнест додумался? Или кто ещё? Это… Было так странно.

Его именем зазывали в стражу. Мог бы он подумать о подобном десять лет назад, когда верхом его мечтаний был сонливых охранник на складе кожевников?

И ради этого ему- то понадобилось, чтобы прогнуться под ненавистный Торговый Совет.

Но ничего. Когда это всё закончится, он начнёт писать снова. И он напишет! Эрнест получит свою бескровную борьбу!

Но пока – заняться делом. Встретить кого- то важного на углу Скляночной.

Совсем рядом с домом Каэрты. Может, зайти?

Нет! Какое зайти? Он что, с ума сошёл?! Зайти! Ха!

Или всё же стоит?

Что- то внутри недовольно скреблось по рёбрам. Демоны, а ведь он так и не отправил никого с ней. Надо зайти. Извиниться напоследок.

И сказать, что любит.

«Что?!»

Эта мысль казалась ему странно правильной. Было что- то притягательное в том, чтобы сказать ей это перед тем, как он исчезнет из её жизни. Или она исчезнет из Веспрема.

Точно. Так он и сделает. Пожалуй. Да. Последний рывок.

Он резко остановился, и один из следующих за ним стражников врезался в него.

– Так,- резко выговорил Мурмин, оборачиваясь.- Подождите меня на углу Скляночной. Установите наблюдение и убедитесь, что всё спокойно. Мне нужно быстро проверить кое- что.

– Так точно,- и Мурмин свернул в проулок.

Его грудь раздувалась с каждым шагом, а сам он чувствовал себя окрылённым. Возможно, это потому, что он не спал два дня. Может, потому, что не ел ничего уже сутки. Может, он заболел и его начало знобить.

Но он, с растрёпанной бородой, пропахший потом, облепленный мокрым плащом и с ноющими ногами, чувствовал себя легко, как никогда.

Он скажет ей, что чувствует. Скажет, что ему жаль, что всё так вышло. И попросит простить.

Она, разумеется, откажет ему. Но ему и не нужна победа! У него будут другие победы!

Когда прохожих на улице поубавилось, а дома стали меньше и приятнее глазу, он почти бежал.

Её дом высился в самом конце улицы, и он, задыхаясь от собственной наглости и счастья, шлёпал по лужам.

А как это сказать? Не слишком ли сложно?..

Но его рука уже судорожно колотила в дверь.

«Думать поздно, пора действовать»,- подумал он, судорожно сглатывая. Горло разом пересохло, а голова кружилась. Он будто бы стоял в центре хоровода, который вокруг него водили дома, дождь, небо и мостовая.

Ответа из- за двери не было.

Бух- бух.

Ещё удар. Пожалуйста, быстрее, я сейчас…

А может, она уже убежала?! Нет, нет- нет! Эрнест наверняка приказал закрыть городские ворота, бежать некуда! Нет!

Бух- бух- бух!

Шелест дождя переплетался с шумом города и стуком крови в висках.

Нет, так глупо не может быть! Нет! Нет!..

Зубы стиснулись до боли, и он замахнулся ещё раз.

И тут дверь вздрогнула и приоткрылась.

– Эвет?- с трудом припомнил нидринг имя мальчишки, что с любопытством смотрел из крохотной щели между дверью и косяком.- Твоя мама дома? Мне срочно нужно с ней поговорить, это очень…

– Госпожа Каэрта занята,- пропищал парнишка, глядя на Мурмина карими глазами.

Какими- то безразличными. Как у Мрачноглаза. Действительно его?..

– А можно я подожду её?- взмолился Мурмин, состроив страдальческую мину.- У меня… Э- э… Нога болит! Мне нужно, чтобы она посмотрела!

Эвет задумчиво посмотрел на него. Лицо парнишки сморщилось от недоверия.

– Ты врёшь?- уличительно спросил он, и Мурмин нервно хохотнул.

– У меня лодыжка вывихнута, а ты спрашиваешь, вру ли я? Это же демонски больно!

– А где это – лодыжка?

Мурмин почувствовать, что огонь его решительности дрогнул.