Юстициар осторожно пробирался по тесному коридору.

Этот дом не нравился ему. Резкий запах, всегда сопутствующий алхимии, множество разноцветных склянок, горы пергаментов – весь этот беспорядок накидывал некую тень безумия.

А тихие булькающие, звякающие и стучащие звуки лишь усиливали беспокойство.

– Купер?- тихо спросил Баэльт, заглядывая в небольшую комнату.

Однако там было пусто. Лишь тёмные пятна на потолке, множество склянок и исписанные бумаги.

Баэльт тяжело вздохнул и бочком двинулся дальше, выставив перед собой кинжал.

В доме у Купера часто бывали гости. Гости разного рода.

Не самого дружелюбного к юстициарам рода.

Он услышал шорох из дальней комнаты и направился туда, стараясь тихо ступать.

Этот дом может оказаться ловушкой. Приходить сюда рискованно. Но иначе- то нельзя, верно?

Сердце начинало биться всё быстрее и быстрее, дыхание сбилось.

Иначе ведь никак, демоны раздери.

Что- то грохнуло впереди – и он замер, сжавшись в предчувствии.

А затем, тяжело вздохнув, продолжил путь к источнику шума.

Ему вообще нельзя тут находиться. Ему вообще лучше не находиться в Веспреме. Рин знает, что за ним охотятся. Знает, кто открыл сезон охоты. Но он не тот человек, который позволит сделать из себя жертву. Скорее уж, наоборот.

Сглотнув ком в горле, Баэльт осторожно заглянул в комнату.

В тёмном помещении царил рабочий хаос. На столах вдоль стен валялись реагенты и алхимические наборы. Исписанные каракулями листами устилали весь пол. Стол в центре комнаты был скрыт под стеклянной, булькающей системой реторт и перегоночных кубов.

И, разумеется, регулирующий пламя горелки хозяин дома.

– Купер,- угрюмо поприветствовал Баэльт, бросая настороженный взгляд назад, в коридор. Кажется, никого.

– Расслабьтесь,- алхимик слегка махнул рукой, не отвлекаясь от своей работы.- Кроме меня никого нет. Можно было бы и просто постучать, а не влезать в дом.

– Никогда не знаешь, кого у тебя можно застать. Что ты слышал о Рине?

– Что он зол и беспомощен,- кажется, Купер смотрел на отражение Баэльта в реторте.- Между прочим, я работаю.

– Вижу,- угрюмо ответил Баэльт.

– Так какого демона вы мне мешаете?- его худое, покрытое щетиной лицо обернулось к юстициару.- Я тут занят важными вещами, Коллегия вновь прислала пару теорий, которые надо проверить…

– Купер,- Баэльт покачал головой.- Давай без этих игр, а? Мне не до этого всего сейчас.

– Я не вру,- медик- алхимик даже бровью не повёл. Просто констатация фациа.

Баэльт отмахнулся.

– Все знают, что тебя давно выкинули из Коллегии. И что ничего общего с ней ты не имеешь. Торговля плактом – на этом и обжечься можно.

Купер медленно повернулся к нему. Худющий, с грустно висящими усами и седеющими волосами, собранными в хвост, он выглядел чрезвычайно серьёзным.

– При всём уважении, вы мешаете мне,- сухой голос, мёртвая мимика.- Сейчас крайне неподходящее время для… Чего бы то ни было.

– Мне нужно задать тебе пару вопросов, а потом я уйду. Пару вопросов о «укусе василиска».

Воспалённые глаза медика немигающе смотрели на Баэльта.

– «Укус василиска»? Яд, дорогой, довольно экзотичен. Рецептура сложная, ингредиенты достать…

– Я не то хочу слышать.

– Тогда вам стоит уйти и спросить того, кто должен знать.

– Купер, я не та шваль, с который ты обычно работаешь,- проскрипел Баэльт, чувствуя, как закипает.- Меня этой холодной маской не проймёшь.

Купер развёл руками.

– Принимаете желаемое за действительное. Не лучшее качество для юстициара. Мне нечего вам сказать.

Баэльт был слишком стар для того, чтобы продолжать играть в вежливость и ждать каких- либо результатов.

Потому он схватил медика за ворот его запачканной рубахи.

– Не надо,- прорычал Баэльт ему в лицо.- Не надо, демоны раздери, злить меня! Весь ввоз сложных ядов, всё их изготовление – это всё на тебе! Кому ты в последний раз продавал «укус василиска»?!

Купер покраснел, задыхаясь, беспомощно сопя и пытаясь выбраться из хватки Баэльта.

– Я… Никому!- выдавил он.

Баэльт, приподняв его, швырнул на один из столов. Раздался звон и треск – и стол подломился. Бумага взмыли в воздух, стеклянный инструментарий зазвенел о пол.

Купер со стоном съёжился посреди этого всего.