– Россказни парнокопытного величайший трактат?

– Какое варварство, думать так о единороге – существе, равном человеку по разуму! – возмутился старик. – Хотя чего еще ожидать от будущего инквизитора.

– Забудем о единорогах. Мне интересно знать, почему моя магия выглядит как цветочки и барашки.

– Потому что твоя магия не человеческая, а растительная. Как будто я тестировал не человеческую кровь, а охапку магической травы.

– Как такое может быть?

– В том то и загадка, как тебе могли передать магию растений. Я впервые вижу такое.

– А раз не видели и не слышали о таком, то и лечить вы не знаете как, – за него договорил я.

– Ну, допустим, останешься ты магом. Что в этом плохого?

– А что хорошего быть магом?! Маги отвратительны!

– С чего это?

Я поругал себя, что, не сдержавшись, оскорбил старика, но с самого раннего детства отец учил меня никогда не доверять магам и остерегаться подвоха с их стороны. «Знай, – говорил он, – на самом деле они не белые и пушистые, какими стараются себя показать. Это самые низкие и коварные люди, цель их жизни – владеть как можно большим количеством ужасных заклинаний, чтобы применять к ничего не подозревающим простым людям. Так же маги прячут волшебных существ. Что противозаконно, так как волшебные существа – бомбы замедленного действия и подлежат изъятию и изгнанию в пустынные дикие места».

– Извините, – сказал я примирительно, – но возможности магов бескрайни, а ведут они себя безответственно и безалаберно и подвергают опасности простых людей. Поэтому существование инквизиции оправданно.

Старик опять принялся что-то смешивать и толочь.

– И тебе не стыдно всерьез так думать? – возмущенно проговорил он.

– Нет, – отрезал я.

Старик замолчал, вид у него был обиженный. Он продолжил работать. А мне вдруг стало даже неловко его спрашивать, что он сейчас делает, для чего готовит это зелье.

Хотя я верил, что совсем скоро избавлюсь от магии, но мне вдруг подумалось: а что, если магия останется во мне навсегда? вдруг ее заметят мои сокурсники, что будет тогда?

– А нельзя как-то спрятать магию? Я так подозреваю, сегодня мне от нее не избавиться. Что мне делать, чтобы магия не выдавала себя, чтобы я не сотворял неконтролируемых ирисок и ос?

– Могу только посоветовать следить за своими мыслями.

Спустя минуту старик, не подымая головы, добавил:

– Ну, или смирись с тем, что ты теперь маг.

– Смириться? – хохотнул я. – Может еще начать учиться колдовать, как записной маг? Что за мерзкая пропаганда? Нет, я не собираюсь становиться магом, я хочу избавиться от магии и стать нормальным человеком.

– Какая пропаганда? Просто предложил выход из твоей ситуации. Смириться, чтобы жить спокойно.

Я с ненавистью подумал: как же можно смириться с тем, что ненавидишь? Невыносимо и думать об этом. Я попробовал представить себе, что я маг и даже прошептал себе под нос: «Я маг, я маг». Звучало отвратительно, даже мороз пробрал по коже.

– Эй! – рассерженно крикнул старик. – Мои растения!

Я глянул на пальму с резными листьями, возле которой стоял. На её стволе и листьях проступил иней. Я замахал на листья руками, пытаясь отогнать мороз, но иней стал только толще.

– Согрей её быстрей, – воскликнул старик.

– А как?

– Представь, что тепло идет из твоих рук и что растению это нравится.

Я, видя, что краешек листа уже покоричневел, спешно протянул к пальме руки и представил жар южного полуденного солнца, идущий из моих ладоней, и что пальма зеленеет и ширится, и прет во все стороны. Иней в момент исчез, а листья дрогнули и стали ползти куда-то вверх.

– Стой! – скомандовал старик. – Она же потолок мне к чертям разнесет.

Я в ужасе отступил, глядя, как пальма вытянулась на метр и уперлась в потолок.

– Все-таки магия в тебе невероятно сильная, сильнее, чем у растений, да и посильней, чем у людей, – покачал головой старик. – Причем заметь, в тебе есть какая-то созвучность с растениями, они моментально откликаются на твою магию.

– Первое, что я сотворил, это кувшинку в супе, – пробормотал я.

– Вот видишь.

Я был в ужасе, думая, что теперь-то я точно виновен по всем статьям, так как только что применил магию осознанно! Как будущий инквизитор я должен бороться с ней, а не использовать её.

Я отошел подальше от растений, в уголок, где стоял стеллаж с книгами, чтобы еще чего-нибудь не натворить.

Я так не хочу быть магом, а уже вторые сутки только и делаю, что разговариваю с неживыми предметами или вытворяю всякие странности.

– А голоса вещей все маги могут слышать? – спросил я. – Это какое терпение нужно! Или у вас против этого какие-то заклинания имеются?

– Только очень одаренные маги могут слышать голоса вещей. Это как родиться Ван Гогом или Моцартом.