Однако разговор с Н. Ф. Ватутиным свидетельствует, что командарм, хотя и ориентировался на предупреждение Москвы о возможном переходе противника в наступление 3–6 июля, но к исходу 4 июля перед участком армии не видел явных признаков подготовки к нему войск Кемпфа или, возможно, счёл излишним высказывать свои предположения в крайне сложной и напряжённой обстановке. Н. Ф. Ватутин с уважением относился к М. С. Шумилову, ценил его опыт и знания, но на тот момент он владел большим объёмом информации о происходившем, как в полосе своего фронта (и перед полосой), так и у соседа справа. Поэтому никак не отреагировал на слова командарма, а распорядился: если в ближайшие часы ситуация резко не изменится, упреждающий огонь открыть по плану. Контрартподготовка в 7 гв. А должна была проводиться с 3.00 по 3.25 5 июля по трём вариантам. Сильному обстрелу предполагалось подвергнуть: Михайловский плацдарм и район Белгорода, прилегающий к нему, а также район сёл Пушкарное, Соломино, Ивановка, Волково, Графовка и Архангельское. При планировании огня учитывались не только разведданные о скоплении противника, естественные укрытия, где можно замаскировать личный состав и технику, но и места наиболее вероятных переправ. Для этого Н. Ф. Ватутин разрешил израсходовать следующее количество боеприпасов на орудие: 76-мм – не более 40, 122-мм – не более 20, 152-мм – не более 10, 120-мм мин – не более 10, 82-мм мин – не более 20, 45-мм осколочных снарядов – сколько возможно выпустить за отведённое время. По скоплению противника также рекомендовал дать по одному залпу каждого дивизиона РС.

В завершение разговора командующий фронтом потребовал от командарма установить усиленное наблюдение за бродами и районами, где противник может попытаться навести переправы, все командиры частей и соединений должны быть на своих КП, проверить связь с авиационными частями прикрытия и, наконец, проверить по радио точность своих часов, чтобы не было разнобоя при постановке задач и исполнении приказов.

Предварительный приказ о вводе в действие плана контрартподготовки командиры корпусов Г. Б. Сафиулин и Н. А. Васильев получили по телефону за 2,5 часа до открытия огня. Для контроля выполнения приказа и помощи в случае необходимости командующий артиллерией армии генерал-лейтенант А. Н. Петров направил в 25 гв. ск своего заместителя, а в 24 гв. ск – начальник штаба. В конце июня, когда начала поступать информация о движении сил противника к передовой, в план контрартподготовки был внесён ряд корректировок. Учитывая, что огонь предполагалось открыть сразу по нескольким направлениям, командующие 6 гв. и 7 гв. А решили сконцентрировать все свои артсредства по целям в полосе лишь своих армий и не перенацеливать их на объекты перед фронтом соседей, как это предварительно планировалось. Лишь на стыке армий, для усиления эффективности огня артиллерии своего 23 гв. ск, И. М. Чистяков попросил М. С. Шумилова ударить 120-мм миномётами 1/290 мп по позициям немцев перед правым флангом 375 сд. В 7 гв. А ряд артполков и артиллерия отдельных дивизий получили новые варианты задач (в рамках ранее разработанного плана). Так, вся артиллерия 36 гв. сд должна была развернуться в полосу 72 гв. сд, для усиленной обработки противника перед её позициями, а армейский 265 гв. пап должен был вести обстрел целей на западном берегу перед участком 78 гв. сд.

Во второй половине дня 4 июля 1943 г. на Воронежском фронте местами выпали дожди, но температура не падала. К 22.30 сгустились сумерки, небо покрылось множеством звёзд, а после полуночи в низинах у реки кое-где появился слабый туман. Как вспоминали участники Курской битвы, ночь на 5 июля в полосе 7 гв. А была на редкость тёплая и относительно тихая [182] . После нескольких ударов «катюш» перед полуночью и чуть позже по району Пушкарное, Супруновки и Михайловки, где сосредотачивались 6 и 19 тд, вновь наступила тишина, из леса урочища Дача Шебекинская потянуло душистой прохладой. На какое-то время прекратили «тявкать» даже пулемёты. Передовая продолжала «вздыхать» и ухать лишь у соседа, в 6 гв. А, там слышалась интенсивная перестрелка, разрывы снарядов и мин. Но эти минуты затишья не радовали тех солдат и офицеров, что находились в окопах и на КП по обе стороны Донца. Все они предчувствовали, что через считаные часы вновь по этим полям и опушкам начнёт гулять огненный смерч. Хотя всем им очень не хотелось верить, что эти мирные, по меркам войны, три месяца так стремительно пролетели и снова предстоит встреча со смертью. «На горизонте появилась оранжевая полоса занимающейся зари, – вспоминал Г. Б. Сафиулин. – Я встречаю пробуждающееся утро 5 июля на наблюдательном пункте у села Ближняя Игуменка. Стереотруба направлена на противоположный берег Северского Донца. Никаких признаков жизни. Под крутым обрывом свинцовая гладь воды. Ни ряби, ни всплеска. Лишь кое-где над рекой проплывают невесомые платочки жидкого тумана. Но на душе тяжесть ожидания. Вот-вот пелену тишины прорвёт грохот артиллерийских залпов. И забурлит река, и земля смешается с небом…

Вдруг гулко и тревожно раздаётся звонок телефона… Бросаюсь к трубке.

– Предупредите всех: начнём точно по плану, – услышал я голос командующего армией.

Через десять минут всё было наготове» [183] .

Ровно в 3.30 (м. в.) тишину разорвала артиллерийская канонада, на фоне ночного неба, словно зажжённые стрелы, на позиции войск АГ «Кемпф» в Пушкарном, Соломино, Топлинке, Волково и Архангельском понеслись первые реактивные снаряды «катюш». В сёлах и хуторах, на опушках лесных массивов и по западному берегу реки к небу взмыли огромные столбы огня, дыма и пыли, над районами сосредоточения передовых частей, готовых рвануться вперёд, повисло огромное, сизое облако с чёрным оттенком, периодически подсвечивающееся изнутри всё новыми и новыми взрывами. Вода в Донце закипела от многочисленных попаданий снарядов и мин. Кругом стоял невообразимый грохот, земля под ногами ходила ходуном.

Особенно удачно действовали 81 гв. и 78 гв. сд. В это время перед их позициями сложилась, в общем-то, редкая для нас ситуация: немцы концентрировали штурмовые группы для броска через Донец именно в тех районах, о которых было известно советской стороне (и вариантов у них не было), а гвардейцы не только выявили места скопления неприятеля, но, имея реальную возможность нанести ему существенный урон, полностью её реализовали. Наиболее интенсивно комдив Морозов использовал в ночь с 4 на 5 июля (и до утра) свой резервный полк «катюш» – 97 гв. мп [184] . Три его дивизиона начали обстрел районов сосредоточения боевых групп и инженерных подразделений 168 пд, 6 и 19 тд ещё до полуночи и продолжали вести огонь с небольшими интервалами практически до полудня 5 июля. Вот лишь данные за первые шесть часов его боевой работы:

– 23.30 – дивизионный залп (390 гв. мд) по переправочным средствам и живой силе на западной окраине Пушкарного, выпущено 101 ТС-13,

– 24.00 – дивизионный залп (389 гв. мд) по балке юго-западнее Супруновки, 113 ТС-14,

– 2.30 – дивизионный залп (389 гв. мд) по району Михайловки, 104 ТС-13,

– 4.00 – дивизионный залп по Михайловке (390 гв. мд), 106 ТС-13,

– 4.30 – дивизионный залп (389 гв. мд) по перекрёстку дорог на юго-восточной окраине Михайловки, 45 ТС-13,

– 6.00 – залп двух установок (390 гв. мд) по стыку дорог южнее Михайловки, 26 ТС-13,

– 6.00 – дивизионный залп по району Михайловки (388 гв. мд), 94 ТС-13 [185] .

Параллельно интенсивный огонь по тем же районам вели тяжёлые миномёты (36 шт.) 290 мп и гаубицы 161 гв. апап. Таким образом, по Михайловскому плацдарму, забитому до предела пехотой 168 пд и мотопехотой 6 тд, за это время было выпущено только реактивных снарядов 375 штук. А с 8.00 полк РС начал обстрел уже непосредственно моста Белгород – Михайловка, по которому полным ходом шла переброска сил, и плацдармов у Дорогобужено и Дальних Песков. Естественно, в таких условиях войскам Брайта было невозможно избежать тяжёлых потерь в передовых батальонах. В 4.05 (м. в.) В. Кемпф позвонил Х. Шпайделю и сообщил: «В 3.00 (м. в) противник открыл ураганный артогонь по нашим позициям в районе Белгорода. Особенно сильный огонь вёлся по плацдарму у Михайловки» [186] .

Но командир 81 гв. сд в полной мере не смог использовать имеющиеся у него артсредства. Так, 114 гв. иптап, вооружённый 76-мм пушками ЗиС-3, по переправам и скоплению противника на западном берегу огня не вёл, так как намеченные районы находились на предельной дистанции и вероятность попадания была низкой. Поэтому уже в последний момент было решено не раскрывать ни основные, ни запасные ОП полка. По тем же причинам не на полную мощь был использован и приданный ему 153 гв. ап 73 гв. сд. В его журнале боевых действий указано, что «… с 3.00 5.07.1943 г. полк вёл огонь по обнаруженным районам сосредоточения противника, выпущено 76-мм снарядов – 306, и 122-мм – 87» [187] . Тем не менее, задействованные силы при ударе по переправам и самой Михайловке оказались вполне достаточными, чтобы полностью сорвать планы АГ «Кемпф» по переброске на плацдарм 6 тд. В очень тяжёлом положении в этот момент находились и штурмовые группы 19 тд.