— Еще что-то примечательное случилось на раскопках? — уточнил Легран, снова обращаясь к Филиппу.

— Нет. — Парень рассеянно пожал плечами. — Вскоре мы уехали, и я почти не общался с Бэкой.

— Почти? — с намеком произнес Легран.

— Она приходила ко мне в музей. Просила дать ей для снятия копий пару старых карт. — Филипп совсем сник, пересказывая нам последние встречи с Ребеккой. — Пару раз я ей помог… Альберт гонял ее, то в библиотеку, то в музей, я не мог на это спокойно смотреть. Он использовал ее как прислугу. Я не выдержал и пошел к Бэке в академию. Хотел уговорить, чтобы она оставила этого ненормального, открыть ей глаза…

— И?

— И? Да она наорала на меня, сказала, что я просто им завидую. Ревную, — мямлил Филипп. — Я сказал, чтобы она не смела больше приходить ко мне и что я больше не буду ей помогать. И все. Больше я ее не видел… живой.

Последние слова юноша произнес почти шепотом. В его тоне отчетливо сквозили горечь от утраты и чувство вины. Теперь стало ясно, чем были вызваны попытки Филиппа свести счеты с жизнью. Он прогнал Ребекку, оставил ее без поддержки, а потом она исчезла. Тут кого угодно загрызет совесть. А уж когда Ребекка вернулась призраком, то тут кто угодно бы в психушку угодил.

— Я предлагаю вам пожить на территории Эргейл, — предложил Ен. — Здесь тихо, спокойно, и вас никто не обидит.

— Главврач дурдома тоже так говорил, — угрюмо отозвался парень. — Значит, я пленник?

— Гость, и я обещаю вас не связывать, если вы обещаете не бегать по снегу в исподнем, — «ласково» оскалился мэтр.

— Значит, я гость? — подозрительно сощурился Филипп.

— Естественно. — Легран был сама любезность. — Магда!

На зов начальства из кухни с топотом и фырканьем вылетела мэса Пэлпроп, похожая больше на дикого и разъяренного быка, чем на мирную лошадку.

— Устрой нашего гостя с максимальным комфортом, — самым учтивым тоном заявил Легран.

И когда довольный Филипп отвернулся, мэтр-директор жестом приказал Магде запереть парня. Я вздохнула и искоса взглянула на Ена.

— Что? — с деланным удивлением уточнило начальство. — Связывать я его не буду, как и обещал.

Хэйл тоже поднялся со своего места, одернул пиджак, забрал со стола шляпу.

— А я наведаюсь в архивы, разузнаю насчет адептов магических академий со странными пристрастиями к старине, — бодро заявил тролль.

— Не мешало бы парня показать Лазарусу, — согласно кивнул Ен. — Может, были какие-то незначительные детали.

— Не нравится мне все это… — вздохнул тролль и бодро зашагал к зеркалу.

— А тебе не мешало бы проветриться, — заключило начальство, глядя на то, как я морщусь от головной боли.

Хэйл скрылся в зеркале, выводок Пэлпропов боязливо выглядывал из кухни, меня уже уверенно волокли к выходу из флигеля.

— Что ты увидела там у Пэлпропов, что тебя так напугало? — осторожно уточнил Ен, придерживая меня под локоть.

Мы шагали по парку Эргейл, свежий воздух отогнал боль, тисками сдавившую голову, и я могла более-менее нормально соображать. Снег лебяжьим пухом сыпал с неба, укутывая парк в подобие сладкой ваты. Мороз кусал за щеки и норовил нырнуть в ворот пальто, но меня надежно защищали от него теплый шарф и заботливый Легран.

— Ребекку, — вздохнула я, повисая на руке мэтра.

— Это я уже понял, — согласно кивнул Ен. — Дальше.

— Она держала в руках сердце. Бьющееся, — с отвращением пояснила я. — Вокруг была непроглядная серость и слышно было звук трепещущих крыльев. Все.

— Какая творческая особа! — скривился мэтр-директор. — Она говорила с тобой?

— Как всегда, загадки и ребусы. Что «он близко или идет уже», что «тьму нужно остановить, пока она не ступила на землю», и что «ее остановить может лишь тьма. А из тьмы выведет свет». — Я поморщилась, воскрешая в памяти видение. — И еще просила вспомнить меня о том, кто я. И то, что праздник света скоро. Все.

Я отбарабанила всю имеющуюся информацию и подняла взгляд на Ена. Он смотрел перед собой, отстраненный и задумчивый, полностью ушедший в свои мысли. Итак, делая вывод из мимики начальства, то, что мне сообщили, это очень плохие новости.

— Мы все умрем? — как можно беспечнее уточнила я.

Ен расхохотался и тряхнул головой: — Определенно, все, но каждый в свой час, — отозвался мэтр— директор. — Понять духа всегда сложно, он не может говорить напрямую, духи живут образами и ощущениями. А в твоем случае Ребекку и не призвать.

— И ты понятия не имеешь, что все это значит?

— Что значит? — Ен изогнул бровь и усталым голосом произнес: — То, что мы, скорее всего, имеем дело с очередным темным культом.

— Мм, будь добр, разъясни.