За спиной зашуршал и зашелестел остатками листвы ветер, качнул локон, выбившийся из-под шляпки. Ласково скользнул холодным дыханием по щеке. А потом мощный порыв, взметнув юбки на платье, помчался в сторону бегущего воришки, неся к нему маленький смерч из пыли и камешков. Это не могло его остановить, но минутное замешательство позволило Майку сократить те пару шагов, что их разделяли.

Как только Майк придавил воришку к земле, я вприпрыжку поспешила поближе к подопечному. Надеюсь, то, что он рычит слышим только я и Микки. Вдали уже громыхал колокол патрульной кареты, констебли мчались к нам, придерживая блестящие каски. А еще меня не отпускало чувство, что кто-то бежит рядом со мной, чьей-то незримой руки, лежащей на моем плече.

Но потом про всякие там ощущения я забыла, так как констебли, к моему ужасу, принялись выкручивать руки Майку. Нет, вора они задержали, ридикюль у него отобрали, но воришка стоял смирно и тихо, а Майк расшвыривал служителей правопорядка раз за разом, стоило тем приблизиться к нему. А после двое служителей закона возникли рядом со мной и Микки. Согласно законам логики и здравого смысла, мы с Микки отношения к беспорядку не имели, потому спокойно и без скандала проследовали за констеблями туда, где уже успокоившегося Майка в наручниках вели к карете.

В отсутствии логики я заподозрила патрульных еще тогда, когда меня и Микки затолкали в ту же вонючую карету, что и Майка с вором. Когда нас, благовоспитанных мэс, закрыли в клетку, меня стали посещать подозрения касательно психического здоровья здешнего начальства. Майк в данный момент сидел в углу огромного зала, где его данные вносили в реестр нарушителей порядка, а мы с Микки продолжали сидеть в клетке, изучая ее обитателей, поселившихся здесь ранее. Занятная картина.

— Какие жуткие женщины, — выдохнула Микки.

Я перевела взгляд в дальний угол. Там, на лавке, сидели две труженицы мира страсти. Алые платья, перья в шляпках, декольте за гранью приличия и пестрый макияж на выбеленных лицах. Порок, он сквозил в их манерах и взглядах, улыбках, жестах. Видимо, одного взгляда на этих женщин должно было хватить для стойкого отвращения к ним, но, странное дело, я его не испытала.

— Отучайтесь судить о других, не зная их истории, — излишне резко произнесла я, повернувшись к девочке.

— Но… Но, они же падшие, — зашипела мне на ухо Микки. — Что тут судить? Там все и так видно.

— Мало что привело их на эту стезю, — пожала я плечами. — Вот вас ранее забирали в участок?

— Нет, — перепугано мотнула головой Микки.

— Видите, как круто меняет свое направление жизнь, — усмехнулась я и обняла девочку за плечи. — Никто не знает, кем он проснется с утра. Скатиться в выгребную яму можно даже с самого высокого пьедестала.

Микки снова глянула на девиц, деливших запасы из фляги. М-да, а я еще жаловалась, что мой день не заладился с самого утра. Девицы глянули на нас с Микки. А нет, похоже, мой день только начал портиться, и сейчас нам продолжат его портить в грубой и нецензурной форме.

— Чего уставилась? А? — отозвалась дама в платье цвета «вырви глаз» и с пышной копной выкрашенных хной кудрей.

— Я? Я ни на что… — пискнула Микки и прижалась ко мне.

— Так я, по-твоему, «ничто»? — пробасило сие «создание», одергивая на груди лиф платья.

Итак, судя по всему, сейчас разыгрывается сцена из трущоб: «Ты меня уважаешь? Нет? Ну, щас я тебе шею сломаю и зауважаешь». Интересно, а патрульные нас до начала членовредительства извлекут из клетки или после? И мне действительно стало страшно… за этих девиц. Я же помню, что стало с зеркалом. Как патрульные будут потом стены отмывать?

А тем временем дама немалых габаритов двинулась к нам. Мы с Микки двинулись от нее, синхронно скользнув по лавке к грязной стене. Увы, отступать далее было некуда, в спину врезались прутья решетки. Но удача решила хоть на краткий миг явить мне свой лик, а потом и вовсе развернулась полным корпусом. В сонном гомоне участка сначала послышался грохот открывшейся от удара двери, а потом и разъяренное:

— Я еще раз спрашиваю, где мои подопечные? — Узнала я знакомый рык. — Или ты меня к ним отведешь, или тебя повезут в лазарет.

Невнятное ворчание…

— Что? А кто бить будет? Ты сейчас споткнешься. Пять раз: об ступеньку.

А после в участок ворвался вихрь в сером. Легран изменил привычным цветам и, обряженный в серое пальто и черную шляпу, влетел в холл участка с видом льва, вырвавшегося из клетки. Мэтр решительно грохотал по затоптанному полу, одним только видом внушая всем вокруг страх. Странно, но это ощущение он распространял, как волны. Люди шарахались в сторону от него, как от опасного зверя. А мэтр заметил нас с Микки и теперь двигался, как коршун, прямиком к намеченной цели.