Шрифт:
— Аль, на спину, быстро, — скомандовал дракон, оценив обстановку, и я, размазывая соленую влагу по щекам, даже не подумала спорить. На спине любимого будет всяко лучше, и я не собираюсь оттуда слезать. В этот миг я приняла решение, что никогда его не оставлю. Просто не смогу…
Едва оказалась наверху, как дракон резко поднялся, и я поняла, чем было вызвано требование Берта: нас почти окружили армии Таррина и Драконьей империи.
Глава 28-2
Мы оказались меж двух огней: с одной стороны опустившиеся на землю крылатые, с другой — огромная толпа магов, выстроившихся в два ряда. Среди последних были не только те, кто томился за полупрозрачным пологом у портала: количество боевиков значительно увеличилось. Неужели они всерьез надумали воевать?! Впрочем, Торинор тоже прилетел не один, и драконов рядом с ним оказалось немало. Признаться, я ни разу столько не видела, даже когда жила в Империи. Никто не пытался нарушить вооруженное перемирие, но и отступать не собирался.
Я сглотнула и посмотрела на отца, который не отводил от меня глаз. Я полагала, что мои отношения с Бертом известны всему Таррину, ан нет. Есть еще шокированные…
Но Питер не успел ничего сказать — его опередил Торинор, первым нарушив молчание. Кто бы сомневался…
— Рад, что ты послушался меня и выбрал единственную приемлемую для любого дракона ипостась, – довольно заявил Глава Клана.
Я чувствовала, как напряглись мышцы дракона, но он невозмутимо ответил:
— Ты прекрасно видел, что выбор ипостаси оказался вынужденным. Как и у моей матери. И ты все равно рад этому?
Торинор дернулся, как от пощечины.
— Вы оба просто не хотите признать, что поступили правильно, — процедил он.
— Неужели? — раздался за его спиной мелодичный голос, и вперед вышла очень красивая драконица. Ее чешуйки цвета сочной травы переливались на солнце, а изящности могла позавидовать любая светская дама на Таррине. Она бросила обеспокоенный взгляд на Берта, но тут же язвительно добавила. обращаясь к Главе Клана: — Правильно с твоей точки зрения?
Я ее помнила, хотя и видела всего несколько раз. Мать Берта предпочитала уединенный образ жизни, несмотря на родство с Торинором.
— Эриннель, — поморщился черный дракон. — Обязательно было встревать? Ты виновата в том, что мой наследник — полукровка, неужели тебе мало?!
— Я не собираюсь обсуждать с тобой своего сына! — вспылила драконица. — Не родилась еще твоя истинная пара, чтобы ты мне указывал! Да и она одумается раньше, чем Источник вас благословит!
— Эриннель! — рыкнул Торинор, и несчастная драконица пригнула голову, как мне показалось, от боли.
Богиня, это так Глава Клана воздействует на подданных?! Изверг!
Берт дернулся подо мной, но не успел вмешаться.
— Оставь ее! — раздался злобный голос бывшего ректора, и он вышел из-за крыла Берта.
— Шелдон?! — ахнула драконица, справившись с воздействием Торинора.
— Здравствуй, Эриннель, — коротко кивнул он, но его взгляд потеплел. А вот взгляд бабули… Я невольно скосила глаза и увидела поджавшую губы Эмму. Правда, судя по ее сдержанной реакции, она обо всем знала. Демоны, да моя бабуля — кладезь всех секретов Таррина!
Видя, что Берт собирается вмешаться, я поспешила обхватить шею любимого, пока он не натворил глупостей, и придвинулась к его уху.
— Стой, — прошептала я, понимая, что подтверждать его догадки придется все-таки именно мне. — Они сами разберутся. Ты все правильно понял, Ферт и правда твой отец, он мне сам сказал перед прямой передачей. Но ты не оборотень! Пожалуйста, не надо…
Что не надо, я вряд ли смогла бы объяснить, слова сами вырвались. Берт ничего не ответил, но перестал вздрагивать, хотя земля под его лапами разлеталась в разные стороны. Нервничал, оно и понятно…
— Тот самый оборотень, — усмехнулся Торинор, — я надеялся, что ты уже умер.
— Не все твои желания сбываются, — спокойно ответил Ферт.
Очевидно, назревала буря. Но никто со стороны Империи ответить не успел, потому что раздался требовательный голос Питера:
— Альяна! Немедленно иди сюда!
Наступила полная тишина, и все взгляды обратились на меня. Но разве мне это когда-либо мешало?
Люблю шокировать окружающих.
— Нет, — спокойно ответила я, и слезы мгновенно высохли. Зато решимости прибавилось. — Я останусь с Бертом.
Голос дрогнул, но сейчас не время для эмоций. Нареветься я всегда успею.