— Ну-ну, — тяну я, уткнувшись языком в щеку. — Просто кто-то работать не хочет. Наляпает пломбы, а они через месяц вываливаются. Где уж тут клиентуру собрать, — передразниваю я, припоминая, как этот горе-врач лечил мне верхний коренной зуб. Мало того, что чуть рот не порвал, когда к нему лез, так еще десну повредил.

Я двое суток на обезболивающем жила, думала, сдохну. А через пару недель его супер-пупер световая пломба благополучно прилипла к куску мяса, который я жевала, и вместе с ним успешно провалилась в желудок.

— Тебе просто не повезло. У Кости золотые руки, он даже знаменитых людей эстрады лечил, и все довольны остались, — обижено фыркает Анфиска. Допив кофе и отставив пустую чашку в сторону, нервно заплетает пшеничные кудрявые волосы в косу.

— Ты о ком? О Шуре? — начинаю хохотать я. — Вот, оказывается, кто его звездой сделал. А я-то думала… — но тут в кухню, весело повизгивая, залетает довольная Александра. В одной руке у нее ручка, в другой ножницы, а за ней следом появляется Антон.

— И кто тут такая безобразница, — подхватывает шкоду на руки Анфиска. Тиская ребенка, незаметно пытается отобрать опасные швейные принадлежности. А Антон пальцем зовет меня к себе, просит отойти в зал.

— Маргарит, может, сегодня ко мне поедем? — предлагает. — С Александрой тут находиться просто невозможно. Вещи разбросаны, а она все хватает и везде лезет. Думаю, стоит вызвать клининговую компанию, а самим на пару дней уехать, — недовольно сводит брови.

— Не знаю, — задумчиво морщусь. — А если ее отец вернется из командировки или кто-то из родственников приедет, а нас дома нет? — советуюсь я. — Шум поднимут, панику разведут, — вздыхаю.

— Можно оставить записку в их квартире. И, я думаю, что мать Александры, когда придет в себя, позвонит. Но это не дело, жить в таком бедламе, — разводит руками.

— И, кстати, почему вся постель усыпана каким-то бежевым порошком? Белка постаралась? — возмущается, а я опускаю глаза в пол и неловко улыбаюсь.

Быстро же он догадался. А сама ногой виновато черчу по ламинату.

— Она просто хотела привлечь к себе внимание, — слегка недоговариваю, — я ее уже поругала, — скрещиваю на груди руки. Это он еще шишку на своем лбу не видел, а то бы вообще разорался. — Лиска соскучилась, да еще гости в доме, вот и решила немного пошалить. Но ты же не будешь на нее злиться, правда? — с надеждой заглядываю ему в глаза, а он усмехается.

— А в этом есть смысл? Живность, да. Что с нее взять, кроме красиии-вой ры-жей шу-бки, — лукаво прищурившись, растягивает слоги, поглядывая в сторону окна, где за шторкой притаилась мелкая бяка. — И пушистый хвост ничего себе такой трофей, пойдет в качества брелока, как тебе идея? — переводит на меня смеющийся взгляд и подмигивает. А возмущенная белка, повиснув на шторе, начинает раскачиваться.

Слету, спрыгнув на пол, на всех парах несется к сумке Антона.

— Василиса нельзя! — рычу я, стартуя за ней. И почему мне иногда кажется, что зверек довольно хорошо понимает человеческую речь, и только прикидывается идиотиной. А Антон меня ловит за локоть.

— Пусть попробует открыть, сумка на замке…кодовом, — подтягивает меня к себе. — Это не белка, а вредитель чистой воды. Ладно, фиг с ней, поехали. Я сейчас позвоню дворецкому, скажу, чтобы он комнату подготовил и няню на пару дней нашел, — а я удивленно приподнимаю брови.

У него что, прислуга есть? Ничего себе зажиточный феодал! Может он до сих пор не в курсе, что крепостное право отменили полтора века тому назад. А сама тяну:

— Да ладно тебе, брюзга, прорвемся, — улыбаюсь, обнимая его за шею.

Почему-то так хочется постоянно к нему прикасаться. Меня как магнитом к Антону тянет. А он тут же обхватывает руками талию и прижимает меня к себе крепче.

— Если ты пару часиков погуляешь во дворе с ребенком, я все приведу в порядок и никаких проблем. На первом этаже есть продуктовый магазин, можно затариться. А вещи, необходимые Сашке, возьмем в соседской квартире, — я не готова к нему ехать, это неправильно. Мужик помолвлен, свадьба на носу, зачем ему лишние свидетели и закулисные разговоры.

— Мне завтра на работу, — предупреждает Антон. — Я не смогу остаться. А там будет помощь, — приятно поглаживает спину, касается волос. А я приподнимаю на него глаза и расстроенно вздыхаю.

И правда, Антон управляет огромной компанией, у него априори свободного времени нет. Как же я об этом забыла. И почему я постоянно пытаюсь записать его в категорию обычных парней, он таковым никогда не был и не будет. Может потому, что надежда умирает последней, а я отчаянно стараюсь не замечать социальную пропасть, раскинувшуюся между нами. Чувствую себя полной дурой.