Но тут раздается гадкий голос тетки. Да, именно той, в чью спину я дышу.

Оглянувшись и обдав меня презрительным взглядом, брезгливо поджав губы, она ворчит уже на весь автобус:

— Девушка, у вас что, около дома мусорки нет? Куда же вы с помоями в общественный транспорт залезли? — брызжет слюнями от возмущения. — Да что ж за молодежь такая пошла, совсем совесть потеряла! Дышать людям нечем, прямо химическая атака, сейчас в обморок упаду. Скорую мне, скорую, — обмахивает себя ладонью, делает вид, что ее вот-вот стошнит.

Ошарашенно выпучив глаза, удивленно смотрю на свою правую руку и не могу поверить — кулек с протухшими кишками рыбы и другими кулинарными «изысками» у меня с собой. И это он отравляет окружающий кислород. Кроме этого, именно я, как последний алкаш, противно шуршу пакетом и гремлю стеклянными бутылками от пива, которое мы вчера выпили с девчонками. Как я ухитрилась забыть о нем?!

Как так получилось? Запамятовала выкинуть врученный на выходе Полкой мусор.

Чувствую, что щеки и скулы наливаются бордовой краской. Крепко зажмуриваю глаза, слегка сутулюсь. Стыдно и смешно одновременно. Вот это приключение!

Только со мной такое произойти может. Виновато поглядываю на соседей, но выходить на ближайшей остановке не планирую. Час пик. Точно опоздаю на работу, если замешкаюсь по пути. Поэтому, прикинувшись веником и временно оглохнув, еду дальше. Убеждаю себя, что еще минут десять позора — и я в дамках.

А народ вокруг ворчит, ругается, подальше от меня отодвигается. И вот уже совсем свободно, никто не прижимает, радоваться бы, но мне ужасно неловко.

Уставившись в пол, нервно покусываю нижнюю губу. Чувствую себя бомжем вонючим, от которого народ шарахается.

Выпрыгиваю на своей остановке, активно хватаю ртом прозрачный озон — сама чуть не померла от зловонии. Знаю, что так делать неприлично, но запихиваю мусорный пакет в ближайшую урну. Больше не могу нюхать эту дрянь, иначе вырвет. Без оглядки несусь ко входу бизнес — центра, прикидываюсь валенком, словно приключение было не со мной.

Притормаживаю у высокого стеклянного здания, которое высокомерно возвышается над моей головой. Смотрю на него не мигая. Страшно шагнуть внутрь, аж колени трясутся. И хотя знаю, что ЕГО там нет, все равно мурашки по спине бегут. Не могу заставить себя войти — и точка.

— Анастасия Юрьевна, — раздается за моей спиной знакомый низкий мужской голос.

Вздрогнув от неожиданности, опасливо оглядываюсь назад. Заречный, в светлой рубашке и песочных брюках, появляется из белоснежного автомобиля и идет ко мне навстречу. Замираю на месте, взглядом упираюсь в асфальт. Не знаю, чего от него ждать, как реагировать. Но внутри почему-то становится беспокойно.

— Насть, — подходит вплотную, — я сейчас лечу в Грецию, хотел бы, чтобы ты поехала со мной, — не успеваю возразить, как он продолжает: — Полина, Глеб тоже и еще несколько человек, большая делегация собирается. Мне нужен помощник, а секретарь до сих пор на больничном, — просто объясняет ситуацию. Дотрагивается до моего плеча, но я тут же делаю шаг назад.

Не знаю, как поступить, растеряна. Поднимаю на него глаза, пару секунд вглядываюсь в красивое лицо, словно ища подвох. А он смотрит на меня спокойно, уверенно, даже приветливо. Интересно, он в курсе, что Грановский женат, или тот от друзей свою пассию тоже скрывает?

И тут мысли сворачивают в другое русло: может, это хорошая идея — временно покинуть Москву? Сменить обстановку, набраться сил… Не знаю, чем думаю, просто положительно киваю в ответ. Пусть все будет, как будет. Главное, подальше от НЕГО.

— За вещами я успею заехать домой? — подаю голос, который звучит так странно, безжизненно.

— Нет, самолет через три часа. Я выдам тебе командировочные, думаю, их хватить на все необходимое, — показывает взглядом в сторону своей машины, давая понять, что путешествие начинается прямо сейчас. Откинув последние сомнения, иду за Заречным. Все лучше, чем в офисе трястись и ждать ЕГО звонка.

Бизнес-класс, которым мы летим на греческий остров Родос, поражает меня своей фантастической обстановкой. Я даже не представляла, что кресла в самолете могут быть такими удобными, современными и уютными, а помещение — свободным и комфортабельным.

Вы же помните, что такое эконом-перелет? Посадочные места, словно солдаты в строю, плотно прижаты друг к другу так, что некуда ноги вытянуть и прилично устроиться тоже не судьба. Кресла — видавшие виды: тряпочные, кое-где протертые или порванные. Под головой странная салфетка цвета московского смога, словно на нее не только опирались затылком, но еще и сопли ей вытирали.