– Эх, и влетит тебе за это…

– Всё стерплю, коли героя своими глазами увижу.

– Сдаётся мне, что Кавал этот не желает никого в гости принимать, иначе бы не прятался в глухомани и людей бы не пугал.

– Ты не понимаешь.

Они огибали гору с правой стороны, поднимаясь на пологий массив её подножия, рядом открылся величественный вид на мозаику обнажённого камня, что высилась на сотни саженей, переходя в отвесные стены. Тёмные провалы пещер зияли как открытые пасти, было видно, что люди работали внутри и вырубили у входов удобные ступеньки, кое-где валялись поломанные плетёные корзины и рукояти каких-то инструментов. Однако сейчас всё было пустынно, и путники не могли найти свежих следов, будто что-то спугнуло всех местных работников.

Жара, наконец, одолела их, и двоица решила устроить привал под кроной большого дерева. Солнце достигло зенита, обозначая полдень, но им казалось, что времени ещё достаточно. Агнар достал бурдюк с водой, велиградец же развязал небольшой мешочек с припасами, они уселись спиной к спине и протянули уставшие ноги.

– Вот это палит сегодня, – обмахивался северянин. – Дома сейчас, наверное, возвращаются с утренней охоты, тащат на жердях оленей, собаки крутятся в ногах… Урожай уже собрали, время для веселия и обильных трапез. Даже на столах простых селян будет богато.

– Да, представляю, как отец осматривает свои владения, радуется, что всё исправно и работает как надо, – улыбнулся юноша. – Не знаю, ходил ли кто-нибудь из усадьбы за товаром по Нери, но сейчас суда должны возвращаться, ибо на Чёрном озере осенью сильно штормит.

– Неплохо было бы вернуться, – сказал гарий.

– Не знаю… Я немного скучаю по дому, но та новая жизнь, что открылась передо мной, кажется важнее. Моя судьба лежит в другом месте. Я чувствую себя птицей, которая покинула гнездо, чтобы увидеть огромный мир.

– Да, я догадывался, что ты думаешь о чём-то таком, – кивнул Агнар. – Я не говорил тебе, но всегда видел, что ты дома не удержишься. Когда мы играли вместе, охотились и бродили по лесам вокруг твоей усадьбы, это всегда было видно… Вот, Доброслав, он другой, в нём есть какая-то устойчивость, словно он готов стать опорой своего рода, ты же – нет, ты неприкаян как ветер.

– Жалеешь, что отправился со мной, а не с ним?

– Нет, Остр. Я тебе нужнее. Когда-то твой отец поставил меня перед собой и сказал так грозно: “клянёшься ли ты защищать твоих названных братьев, помогать им во всём и положить за них свою жизнь… стой передо мной как свободный человек”. Мне было совсем немного лет тогда, но я запомнил этот день на всю жизнь. Мне было поручено защищать вас обоих… но я очень быстро выбрал тебя. Всегда есть любимчики, ты же знаешь. Ты больше нуждался. Нет, я не говорю, что ты был слабее, просто ты часто увлекался, весь уходил в себя, не видя, что происходит вокруг, и тебе нужен был надёжный щит.

– Ты же знаешь, что я не считаю тебя слугой и всегда относился как к брату. Не упрекай меня тем, что тебе приходится таскаться за мной против желания.

– Я не упрекаю. Ты делаешь то, что и должен, следуешь своей душе, для меня же служение вашей семье – дело жизни. Это не тягость, но собственный выбор. Вы приняли меня в семью, дали мне истинную свободу, и я не забуду своего долга. Однако я всё же буду напоминать тебе о доме, буду как якорь, что удерживает твой корабль от излишнего безрассудства.

– Пока у тебя не очень хорошо получается.

– Да, тебя заносит, куда не следует, однако твой щит всё же с тобой. Ладно, нам нужно идти…

Вершина осталась позади, и они вглядывались в лежащую внизу долину, где проглядывала линия дороги, что пронизала тёмную рощу. Они не знали, куда ведёт этот тракт, и кто создал его, однако было ясно, что им нужно именно туда. В одном месте возвышалась группа особенно могучих деревьев, что выглядели как настоящая крепость.

– Поспешим туда, – Остромир указал рукой на мрачный массив и первым сделал несколько шагов. В этот момент из кустов слева появился неизвестный человек, его потемневшая рубаха свидетельствовала, что он ползал где-то в грязи, на плече висел мешок, на кожаном поясе – длинный нож. Мужик опирался на короткое копьё и смотрел недобро, ясно было, что он сразу узнал в путниках чужаков. Друзья не успели ещё ничего сделать, а рядом с ним возник второй бородач, сразу схватившийся за широколезвийный топор.

– Пусть боги помогут вам, добрые люди, – сказал юноша, осторожно осматриваясь кругом, но не решаясь пока браться за оружие.

– Добрые, да не для тебя, – ответил незнакомец, и друзья поняли, что он из склавского рода. – Наше золото мы кому попало не отдаём.

– Нам не нужны ваши пещеры, – покачал головой младший. – Мы здесь за другим.

– Чего же вам нужно? Грязь, да мох? – насупился другой. – Видели мы ваши суда, что покрыли реку. Хотите нашими богатствами поживиться…

– Мы собираем коренья и травы, это для целительства, – Остромир, казалось, сам не особо поверил в свои слова. – Мы просто пойдём дальше. Мы уходим.

– За корешками на сотнях судов вышли? Ты держишь нас за дураков, – скрипуче рассмеялся мужик.

– Уходим быстро, – Агнар выхватил свой топор и взял друга за плечо. – Эти два лесовика слишком уж нагло говорят с нами, а у нас, ведь, кольчуги и оружие серьёзное. Они даже не боятся, что мы их прирежем. Могу поклясться, что у них здесь куча народу.

Путники быстро двинулись в долину, не обращая больше внимания на окрики тиверов, слабого оружия этих двоих они не особо боялись, поэтому просто бежали, лишь изредка оборачиваясь. Внезапно над головой юноши пронеслась стрела, из кустов высыпали многочисленные фигуры, что кричали, потрясая копьями и луками.