Шрифт:
– Что ты об этом спрашиваешь?
– ответил старый буйвол.
– Когда я был еще молодым, мой господин заставлял меня целыми днями работать в поле. Благодаря мне он нажил богатство. А когда я стал стар и слаб и не смог больше приносить ему пользы, он нашел случай продать меня на бойню. Люди неблагодарны, поэтому ты, леопард, вправе спокойно съесть человека. Зачем щадить таких неблагодарных?
Но Мак Ту заявил, что одного мнения недостаточно.
– Будем спрашивать до трех раз, - сказал он.
– Первый раз из трех - в твою пользу.
Они пошли дальше и увидели абрикосовое дерево.
– Скажи, - спросил его леопард, - могу я съесть этого человека?
– Когда я было молодым, - ответило дерево, - я цвело и плодоносило, и мой господин разбогател благодаря мне. А теперь я состарилось и не приношу плодов, поэтому он хочет меня срубить и сжечь. Люди неблагодарны и несправедливы. Зачем их щадить? Можешь спокойно съесть человека.
Третьим встретился им старик, и Мак Ту рассказал ему все, что с ним случилось, рассказал и о суде буйвола и абрикосового дерева. Старик сказал леопарду:
– Я хочу посмотреть, правда ли то, что рассказывает этот человек. Что-то не верится, чтобы ты мог поместиться в его ящике. Чтобы поверить, мне надо убедиться в этом собственными глазами. Покажи мне, как это было, залезь туда опять.
Леопард так и сделал. Старик убедился, что Мак Ту сказал правду. Но когда он опять открыл ящик, леопард вновь захотел броситься на своего спасителя. Старик в возмущении выхватил меч и заколол зверя.
– Неблагодарный!
– воскликнул он.
– Тебе сделали добро, а ты хотел отплатить злом?
Так умер неблагодарный леопард, а Мак Ту, целый и невредимый, понес свой ящик к себе домой [clxi] .
Вьетнамская. 144, 07
216. [Коварный крокодил]
Поспорили река и крокодил, кто сильнее.
– Я выпью тебя досуха, - сказал крокодил Нилу.
– А я подниму тебя и заброшу в пустыню, - сказала река. И она схватила крокодила, занесла далеко в пустыню и там оставила, а сама вернулась в свое русло.
clxi
Рассказ о "неблагодарном спасенном" - один из самых распространенных в мировом фольклоре (AaTh 155). Во многих случаях он заканчивается тем, что "судья" восстанавливает первоначальную ситуацию и неблагодарный погибает. Ср. дагестанскую сказку "Как горец волка в сумку посадил" [114, 43], абхазскую "Человек и змея" [16, 202], басумбва "Человек, лев и заяц" [98, 259], кхмерские "Как отшельник оживил тигра" [89, 134] и "Как отец с сыном повстречали крокодила" [89, 292], тувинскую "Белый заяц" [131, 184], тибетские "Заяц-судья" [116, 144] и "О том, как заяц спас Басана" [91, 73], мампрусси "Лев и мышь" [104, 40], корейскую "Приговор зайца" [161, 105], китайскую "Ученый господин Дун Го" [67, 157], ашанти "Охотник и леопард" [143, 215] и др.
Ср. также нубийскую сказку "Коварный крокодил" (No 216) и аналогичную ей сказку мандинго "Крокодильи слезы" [lit, 174], индонезийскую "Неблагодарность" [55, 82].
Развернутый типологический анализ этого сюжета дает И. Левин в комментарии к осетинской сказке "Бедняк, волк и лиса" [81, 559 - 560]. "В настоящее время, - пишет он, - известно около тысячи вариантов (литературных и изустных) этого сюжета из Евразии, Африки и Америки, генетическая связь которых несомненна, однако исчерпывающего исследования всей истории этого знаменитого рассказа пока нет".
И. Левин указывает также на использование сюжета в европейской литературе, например у Федра, в "Римских деяниях" и др. Он выделяет три основные версии, в которых представлен сюжет, и приводит наиболее типичный набор персонажей. (Вьетнамская сказка, приведенная в сборнике, представляет собой одну из таких типичных версий.)
Отметим некоторые своеобразные мотивы, отличающиеся от типичных. В сказке народности нага "Хитрая лиса" в роли одного из судей, к которым взывают о справедливости, выступает дорога; как и деревья, она упрекает человека в неблагодарности [110, 50]. В амхарской сказке "О крестьянине и леопарде" судьи, гелада и козел, не предъявляют к человеку собственных претензий, по упрекают его за то, что он продержал леопарда весь день голодным в мешке, т. е. руководствуются не своими представлениями о справедливости, а желанием подольститься к сильному [22, 40]. В сказках африканских народностей луба [109, 213] и балуба [63, 65] вообще обходятся без "промежуточных" судей, а сразу обращаются к судье-трикстеру. В сказке бангала "Лев и обезьяна" [63, 153] неблагодарный лев съел детей своей спасительницы, козы; коза бросилась на льва, и они стали драться (!); подоспевшая судья-аптилопа возвращает льва в ловушку. В сенегальской сказке "Охотник и крокодил" [95, 46] фигурирует тот же мотив, что и в нашем No 216: охотник, спасая крокодила, заносит его в реку, крокодил хочет его съесть; но решение иное, чем в нубийской сказке: судья предлагает повторить ситуацию и возвращает крокодила в саванну. В ассирийской сказке "Человек и змея" спасенная змея не собирается всерьез губить спасителя, она лишь как бы ставит эксперимент и, обращаясь поочередно к трем судьям, доказывает, что за добро не полагается платить добром, а затем отпускает человека. Помилованием спасителя заканчивается аналогичная дагестанская сказка [114, 263], тогда как индийская "Что посеешь, то и пожнешь" заканчивается его гибелью [115, 92].
Интересен вариант йоруба "Улитка и леопард"; улитке здесь помогает бог солнца: "Бог услышал ее и затмил солнце. Кругом стало темно, и улитка спряталась" [138, 41].
См. также вступительную статью.
Лежал крокодил в пустыне и увидел араба с верблюдом.
– Будь добр, - закричал ему крокодил, - возьми меня и принеси на берег реки! Я дам тебе за это золота. Араб взял его и принес на берег.
– Занеси меня подальше, - сказал крокодил, - пока вода не дойдет тебе до колен.
Араб так и сделал. А крокодил сказал:
– Понеси меня еще дальше, пока вода не дойдет тебе до пупка.
Араб сделал и это.
– А теперь еще дальше, - сказал крокодил, - пока вода не дойдет тебе до шеи.
Араб занес его так глубоко, как только мог, но крокодил все его не отпускает.
В это время мимо проходил лис.
– Дядюшка, - закричал ему араб, - крокодил меня не отпускает! Будь добр, расцепи нас! Лис сказал:
– Я не слышу, что ты говоришь. Выйдите сюда на берег. Араб с крокодилом вышли на берег. Лис сказал:
– Крокодил и сын араба, я свяжу вас. Он связал араба листьями лука, а крокодила волосяными веревками и сказал:
– Кто из вас не сумеет разорвать своих пут, того мы разделим на части и съедим.
Араб разорвал свои путы раньше крокодила. Тут араб и лис убили крокодила, разделили на части и съели [clxii] .
Нубийская, 159, 166
217. Торговец и мальчик
Нанял торговец мальчика, чтобы тот поехал с ним за товарами. А по возвращении обещал дать ему денег [clxiii] . Поездка продолжалась два года и была нелегкой для мальчика. Но при расчете торговец дал мальчику лишь грошовый нож. Заплакал мальчик и пошел к судье жаловаться.
clxii
См. No 215 и примеч. к нему.
clxiii
Здесь игра слов: выражение "абин чин нама" имеет два значения: "деньги" и "то, чем едят мясо".
Судья позвал торговца и сказал ему:
– Этот мальчик говорит, что ты не заплатил ему обещанную плату.
– Я ему все заплатил, - отвечал торговец.
– Ты лжешь!
– закричал мальчик.
– Ты ничего мне не дал, кроме этого маленького ножика.
– Так ли это?
– спросил судья.
– Так, - ответил торговец.
– Ведь я обещал, когда мы вернемся из поездки, дать ему то, чем едят мясо. Вот я и выполнил обещание.
– Теперь я все понял, - сказал судья. Он приказал слуге принести мясо и положить на него нож, который торговец дал мальчику.