Удивительно, но моё имя нигде не упоминалось. Сомневаюсь, что журналисты не смогли его найти, скорее всего, им просто запретили.

Что ж, это шанс.

Зазвонивший мобильный, заставил меня подскочить на месте. Я и забыла о нём, полностью сосредоточившись на получении информации.

Схватив телефон, я некоторое время изучала незнакомый номер и только потом нажала приём.

–  Виктория?

–  Здравствуйте, господин Н’Ери, - произнесла я, услышав голос Дрэго.

–  Как вы себя чувствуете? - поинтересовался он.

–  Уже лучше.

–  Мне передали, что вы хотите со мной поговорить.

–  Да, хочу. Господин Н’Ери, мне нужна ваша помощь.

–  Какого рода?

Я бросила взгляд на часы. Половина третьего.

–  Это не телефонный разговор. Вы не могли приехать в больницу? Как можно быстрее. Меня, к сожалению, отсюда не выпускают.

Хищник некоторое время молчал, а потом ответил:

–  Хорошо. Я сейчас в столице, так что буду примерно через час - полтора.

–  Я буду ждать.

Дрэго Н’Ери приехал спустя два часа. Вошёл в мою палату и застыл в дверях, внимательно изучая меня. Слишком внимательно и пристально. Я даже передёрнула плечом, пытаясь унять возникшую непонятно откуда дрожь.

–  Что-то не так? - немного резко просила у него.

–  Да нет, - медленно произнёс хищник и вошёл внутрь, прикрывая за собой дверь. - Я рад, что вам уже лучше.

Мы расположились друг напротив друга. Я на кровати, сложив ноги по-турецки, Н’Ери - на стуле, закинув ногу на ногу.

–  Вы видели Ника? - первым делом спросила у него.

–  Я только что от него. С ним всё в порядке. Относительно.

–  На самом деле всё плохо?

–  Наши адвокаты работают над этим, - ушел от ответа мужчина, продолжая осматривать меня странным, непонятным взглядом.

–  Я хочу помочь.

Светлая бровь поползла вверх.

–  Помочь? Каким образом?

–  Я изучала статьи, смотрела ролики. Ника ведь сейчас обвиняют в обороте и превышении норм самообороны? По остальным статьям вы смогли его вытащить.

Тот осторожно кивнул.

–  В особняк Морозова-младшего он попал не один, - продолжила я. - Там ведь были хищники К’Аури, именно они сказали ему, где меня надо искать. Несмотря на все ужасы, которыми кормит нас СМИ, среди охранников-головорезов жертв нет. Переломы, раны и вывихи не в счет. Единственный, кто погиб в том доме, это Морозов-младший?

–  Совершенно верно.

–  Вы ведь понимаете, почему он не смог остановиться?

И снова этот внимательный взгляд, пронизывающий меня насквозь.

–  Теперь особенно чётко.

–  Здесь нет моего имени, - я указала на ноут, на экране которого была очередная статья о произошедшем.

–  Это просьба Ника. Не трогать и не привлекать вас.

–  И это надолго посадит его в тюрьму. Я прошу у вас устроить мне встречу с корреспондентом. Любым на ваш вкус. Вы ведь в них разбираетесь лучше.

–  И что вы хотите им рассказать?

–  Правду.

–  А как же подписка о неразглашении? - напомнил Дрэго.

–  Я не собираюсь раскрывать им тайны следствия.

–  И что же вы хотите сообщить миру?

–  Нашу историю, - ответила ему. - Вы живете очень закрыто, молчите о правилах и традициях.

–  А вы хотите их раскрыть?

–  Я хочу спасти Ника. Да, я собираюсь рассказать о шаери, о тех чувствах, которые вызывает зверь.

–  Вы уже сообщили об этом следствию.

Я скривила губы в ухмылке и покачала головой:

–  Следствию. Вы серьёзно? Это дело имеет такой резонанс, что ваши же главы похоронят эту информацию, не дав просочиться. Нам нужна шумиха. Чтобы здесь, - я снова указала на ноут, - девяносто процентов людей, именно людей, встали на нашу сторону. Толпа может сделать много. И вы это знаете.

Он слушал меня очень внимательно и потом молчал секунд тридцать, во время которых я едва не задохнулась от отчаянья. Неужели не выйдет? Неужели откажет?

–  Вы любите его, Виктория?

–  Почему вы спрашиваете? - настороженно поинтересовалась у мужчины.

–  Я думал таком варианте, но сын запретил. Ник очень переживает за вас и всеми способами пытается отгородить. То, что вы сейчас предлагаете, может помочь, но у всего есть последствия. Готова ли вы принять их, Виктория?

–  О каких последствиях идёт речь? - уточнила у него, заправляя за ухо выбившуюся прядь.

–  Вы создадите образ идеальной пары, несчастных влюблённых, которые готовы на всё ради друг друга. Такие союзы нельзя будет разрушить. Никогда.

Я вздрогнула. В его устах это звучало жутковато.