А я смотрела только на Ника, прямо в глаза, и ждала ответа. От него. Протест родных казался сейчас не ясным, ничего не значащим, шумом.

Я ждала реакции хищника и дождалась.

Хитрый блеск в глазах и едва уловимая улыбка.

–  Хочешь со мной?

–  Хочу.

Улыбка стала шире. Искушаемая, безумная, будоражащая кровь.

–  Поехали.

Его азарт передался и мне. Неожиданно, ярко, быстро. Аж дыхание перехватило.

Вроде только сидела, нервно оглядывалась, а тут такая вспышка и невероятное желание действовать.

Отправиться с ним в ночь.

–  Вика, не дури, - потухший, встревоженный голос мамы заставил на мгновение отвести взгляд.

Но магия никуда не делась, зато звуки и слова стали восприниматься более отчётливо. Никогда не была рискованной и азартной, а тут вдруг захватило, хотелось большего и прямо сейчас.

–  Ты никуда не поедешь, - шумел отец, который даже вскочил из-за стола. Раскрасневшийся, встревоженный.

–  Тебе там делать нечего.

Это уже Андрей. Он остался сидеть, только кулаки, которые лежали на столе, сжал так сильно, что они побелели. Даже Дашке сейчас было не до смеха.

–  Там опасно! - подтвердил Лёшка, которому моя идея тоже совсем не понравилась.

–  Вика, девочка моя, не делай глупости.

–  А я не делаю. С Ником мне бояться нечего.

–  Я защищу вашу дочь, - подтвердил Н’Ери.

Препирательства длились еще пару минут, но убедить меня не смогли. А запереть просто не имели права. Уже большая девочка и могла сама решать, что делать и как быть.

Они нас отпустили. Хотя Андрей вызвался сопровождать.

–  Вот скажи мне, Измайлова, - произнёс Ник, когда я, сев в машину, завертелась юлой, пытаясь пристегнуться. - Чего ты боишься больше? Что они меня покалечат или что я их?

Вопрос был неожиданным, я так растерялась, что даже выпустила ремень из рук.

И однозначного ответа у меня не было.

–  Они тебя покалечить вряд ли смогут, - в конце концов, заметила я.

–  За них волнуешься? - ехидно поинтересовался он.

–  И ты славишься своим хладнокровием, поэтому не будешь без причины калечить других, - невозмутимо произнесла в ответ.

Кивнул, продолжая меня рассматривать.

–  Тогда в чём причина твоего желания ехать со мной?

–  А у меня обязательно должна быть причина?

–  А её разве нет.

Я пожала плечами.

–  Мы зашли в тупик. Почему я поехала с тобой? Потому что хочу.

–  Хороший ответ, - улыбнулся Н’Ери и завёл машину.

К магазину мы подъехали довольно быстро. Городок готовился к Новому году. Всюду на витринах горели гирлянды, блестели яркие огни и медленно кружась на землю падали хлопья снега.

Припарковавшись на противоположной стороне, мы замерли, думая каждый о своём. Едва слышно звучала музыка из магнитолы. Я видела в зеркале дальнего вида, как за нами встал автомобиль Андрея. Бывший не стал выходить к нам, оставшись внутри.

–  Значит, вот для чего тебе были нужны деньги, - произнёс Ник тихо.

–  Мне надо было помочь семье.

–  Она у вас дружная, крепкая, цельная. Ради такой не страшно попасть в лапы хищника.

–  А я попала в лапы хищника?

Мы флиртовали и это почему-то меня совершенно не смущало.

–  А разве нет?

Я всё ещё отказывалась смотреть в его сторону, разглядывая горящую напротив алым цветом вывеску круглосуточной аптеки.

–  Ты действительно чувствовал меня? - спросила у него через минуту.

–  Да.

–  И это всё метка?

Секундная заминка и всё тот же ответ:

–  Да.

–  Но разве она должна так влиять на нас?

–  Обычно нет.

–  А что в нас необычного.

Я кожей чувствовала, что Н’Ери улыбается. Для этого мне даже не надо оборачиваться.

–  Мы.

Повернуться всё-таки пришлось.

–  И что это значит?

В темноте салона черты лица молодого мужчины рассмотреть было трудно, хотя глаза горели ярко. Да-а, такого в темноте за обычного человека не примешь, сразу видно, хищник.

–  А что это означает? - усмехнувшись, передразнил он меня.

–  Н’Ери, вот объясни мне, почему ты не можешь нормально ответить на вопрос? Почему обязательно темнить или что-то скрывать? Почему нельзя сказать правду?

–  Потому что так интересней.

–  Кому интересней?

Я почти рычала от бессилия и злости.

–  Мне, конечно.

На такую наглость даже ответить было нечего. Просто сидела хлопала ресницами и тихо офигевала.

–  Ну знаешь, - в конце концов, выдохнула я.