–  Не волнуйся. Всё будет хорошо. Мы справимся.

Надев свой пуховик, который заботливо лежал в шкафу, я выбежала в коридор. Жаль с ботинками так не повезло и пришлось обувать шпильки.

–  Вик, давай быстрее, - нетерпеливо крикнул Лёшка, стоило мне появиться на крыльце.

Он стоял у своей машины. Папа и дядя, уже уехали с Андреем. Дмитрич уже уехал.

–  Бегу, - шпильки заскользили на льду, и я чуть не упала, но с трудом смогла удержать равновесие.

Всю дорогу до города мы молчали. Из магнитолы лился тяжелый рок, а настроение было ниже плинтуса.

–  Думаешь, это Морозов? - не выдержала я, когда до магазина оставалось совсем немного.

–  Да какая разница. Доказать мы всё равно ничего не можем, - не отрывая взгляда от дороги, процедил Лёшка.

Самое обидное, что он был прав.

Отцовский магазин занимал первый этаж старенькой пятиэтажки, расположенной прямо на красной линии главного проспекта. Длинный, обклеенный огромными плакатами с изображением инструментов и строительных материалов, сейчас он был полностью изрисован черной краской с изображением свастики, матерных слов и проклятий. Раскуроченные металлические перила, измятая жестянка мусорного бочка, выбитая плитка на ступеньках и очень много народу.

Смотреть на всё это было страшно и больно. Ком встал у горла и хотелось закрыть глаза, чтобы этого ничего не видеть: разруху, вандализм и потерянное лицо отца, который уже вышел из машины и сгорбившись стоял у своего детища.

–  Твою мать, - процедил Лешка, выбираясь.

Вылезла следом, но подойти к ним не решилась, продолжая стоять. Холодный ветер трепал волосы, шапку я забыла надеть. Руки потянулись к капюшону, когда сзади раздался окрик.

–  Надо же столичная штучка явилась.

Морозов-младший стоял у огромного чёрного джипа, припаркованного чуть в стороне. Высокий, полный, во всём черном, с золотой цепью наперевес. Волосы были подстрижены под ёжик, усиливая неприятное впечатление вкупе с массивной челюстью и приплюснутым носом.

Наши его не видели, занятые осмотром и подсчётом урона.

Поправив куртку, я нехотя подошла ближе. Здесь у всех на виду этот отморозок ничего мне не сделает.

–  Морозов, - холодно кивнула я, пряча руки в карманах куртки.

–  Вика-Вика-Виктория, - насмешливо протянул он, осматривая меня с ног до головы поросячьими глазками. - Всё хорошеешь.

–  Пришел полюбоваться на дело рук своих?

–  Я тут не причём, крошка.

–  Ну конечно, не в твоих правилах руки марать. Предпочитаешь отдавать приказы и стоять у руля.

–  Есть доказательства? - спокойно уточнил он и плотоядно оскалился.

–  Что тебе нужно?

–  Я не знал, что ты в городе.

–  А я должна была сообщить?

–  Говорят, что за холодной внешностью скрывается очень горячий темперамент, - продолжил мужчина. - Давно хотел узнать, так ли ты темперамента.

–  Пошёл к чёрту, - процедила в ответ и собралась уже уйти, когда, подавшись вперёд, он неожиданно схватил меня за руку.

–  Куда собралась? Я еще с тобой не закончил.

–  Руки убрал.

–  Ты же понимаешь, что это лишь предупреждение и дальше станет только хуже? Но я могу уговорить отца передумать, если ты будешь хорошей девочкой. Послушной и кроткой.

Сомневаюсь, что его папочка согласится на подобное. А младшенький просто захотел под шумок получить не только магазин, но и поиметь недоступную дочку хозяина.

Ублюдок!

–  Руки убери! - вновь процедила я.

На нас уже начали обращать внимание. Еще чуть-чуть и вмешаются родные, а мне этого не хотелось. Из машины уже выбрались два амбала и дело могло закончиться очень плохо.

Господи, если бы я знала, что этот урод запал на меня, то никогда бы не подошла. Ведь раньше даже намёка не было.

Ладонь, сжимающая локоть, усилила нажим, и я зашипела от боли. Ведь точно синяки останутся, и куртка не спасёт.

–  Ты меня услышала? - прогрохотал Морозов-младший.

–  Пусти!

Мне всё-таки удалось вырваться из захвата, отступить на шаг и презрительно оглядеть мужчину.

–  Губу закатай, урод. У вас ничего не получилось и не получится. И на вас найдется управа.

–  Стерва. Ничего, - зло усмехнулся мужчина. - Ты еще пожелаешь о своих словах. Я заставлю тебя пожалеть.

–  Вика? - к нам спешил папа. - Вика, что происходит?

–  Ничего, всё хорошо, папа, - поворачиваюсь к отцу, ответила я и попыталась улыбнуться.

Он не должен был увидеть страха в моих глазах. Даже намёка.