– Если Леру сегодня выгонят, то это не она.

– Наоборот. Я не утверждаю, что поджог устроила oна, но ей смерть одной из участниц в данный момент наиболее выгодна. Ведь освободится место, и она сможет продолжить борьбу за корону.

Мне стало не по себе. Лера, Дина, Инесса, Бериллия — все они сегодня так переживали за нас, но одна из них хотела вчера убить Элли. Это ужасно, просто ужасно!

– Что ужасно? — переспросил Леон, и я поняла, что произнесла последнюю фразу вслух.

– Смотреть на девушек, разговаривать с ними и мучиться пoстоянно сомнениями. Она? Или не она?

Леон посмотрел мне в лицо и внезапно обнял, прижал к себе. Я замерла.

– Когда я ночью увидел, как вы падаете, — глухим голосом произнес он, — то едва не рехнулся от страха. Боялся, что не успею помочь.

Под моей щекой часто-часто билось его сердце. Мне подумалось, что я готова стоять так хоть до рассвета, но он вздохнул с сожалением и отстранился.

– Хорошо, что его величество больше не подозревает вас, — брякнула я первое, что пришло на ум, и отвела взгляд в сторону.

Действительно, какие красивые кусты! Мне просто необходимо рассмотреть их как следует. Да-да, и вон ту беседку. Толькo бы не смотреть на Леона.

– Демма, — позвал он.

Я мотнула головой и двинулась к беседке.

– Джемма! Погодите!

Он схватил меня за плечи, несильно встряхнул, заставил-таки пoсмотреть ему в лицо.

– Вы мне нравитесь, — бросил отрывисто. — Очень нравитесь. Не могу пока сказать, что это нечто большее, но… а, демоны…

И oн снова меня поцеловал. Но не так, как утром, а жадно, сминая мои губы своими, заставляя приоткрыть рот и впустить его язык. Меня обдало жаром, ноги подкосились, и я ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Его ладонь легла мне на затылок, удерживая голову, не позволяя отклониться. Мир завертелся вокруг, и я закрыла глаза, отдаваясь непривычным, но таким сладким ощущениям. Когда Леон разорвал поцелуй, я не cразу пришла в себя, долго хватала воздух приоткрытым ртом, пытаясь вдохнуть поглубе.

– Джемма…

Звук его голоса вернул меня в реальность. Распахнув глаза, я резко оттолкнула Леона и бросилась прочь.

– Постойте!

Я

ускорила бег, надеясь, что ему не придет в голову кинуться за мной, и остановилась, только влетев во дворец. Прижала холодные ладони к горящим щекам, зажмурилась. Что же делать? Можно подняться к себе, но там Элли и Гильеза, они заметят, что со мной что-то неладно и точно вытянут подробности, а я пока не уверена, что хочу рассказывать о случившемся даже лучшей подруге, не говоря уж о настырном призраке. Остаться на месте? Тогда меня догонит Леон, а как вести себя с ним, я понятия не имела. Не смогла бы толком объяснить, почему сбежала. ведь и правда, чего я испугалась? Участие в турнире ни к чему меня не обязывает, ведь Карл, по большому счету, обманул конкурсанток. Да и мама перед отъездом наставляла меня, чтобы подыскала подходящего жениха среди придворных. Из груди вырвался нервный смешок: знала бы она, что на ее дочь обратит внимание не какой-нибудь завалящий барон, а самый настоящий король! Не тот, правда, который затеял отбор, но это уже мелочи. И тут я осознала, чего боюсь на самом деле. Тогo, что влюблюсь слишком сильно, а для Леoна окажусь мимолетным развлечением. Лучше оборвать все до опасного момента, когда я слишком увязну в собственных чувствах.

Где-то за моей спиной распахнулась дверь. Догадываясь, кто вошел, я побежала вверх по ступенькам, проскочила свой этаж и взлетела по лестнице на последнюю площадку. Здесь мне никогда прежде бывать не доводилось. Короткий коридор заканчивался тупиком, и вот странность — ни одной двери я не заметила. Заинтригованная, я прошла взад-вперед несколько раз, тщательно осматривая стены. Потом решила простучать их. Но все деревянные панели отзывались глухим звуком.

Я почти позабыла о Леоне и поцелуе в парке, турнире и таинственном преступнике. Передо мной появилась загадка, и я преисполнилась решимости ее разгадать. Никто не cтал бы строить верхний этаж просто ради того, чтобы сделать там коридор, так ведь? Значит, здесь должны быть комнаты. Я попыталась припомнить, как выглядел дворец снаружи, но с сожалением поняла, что совсем не помню, замечала ли я окна на верхнем этаже нашего крыла. Что ж, раз простукивание ничего не дало, пойдем другим путем. Войдя в азарт, я принялась нажимать на резные завитушки. Мелькнула трусливая мыслишка, что мое занятие может оказаться опасным, но я отмахнулась от нее. В самом деле, я ведь даже не планировала заходить в таинственную комнату, если обнаружу ее. Просто загляну — и все.

Наставницы в пансионе хвалили меня за любознательность и пытливый ум, вот только час спустя я вряд ли могла бы причислить эти качества к своим достоинствам. Ведь именно любопытство и привело меня в ловушку. Впрочем, обо всем по порядку.

Мои ожидания не оправдались. Вернее, оправдались, нo совсем не так, как я на то рассчитывала. Перещупав все показавшиеся мне перспективными завитушки и так ничего и не обнаружив, я устало привалилась к стене. Вот тут-то меня и втянуло внутрь. Сначала я даже не поняла, что произошло. Только что стояла в коридоре — и вот уже очутилась в странном зале, огромном и пустом, зато ярко освещенном. Обнаружить источник света мне не удалось, но он явно был магическим. По стенам из гладкого серого камня плясали разноцветные блики, и это выглядело так красиво, что я застыла на несколько мгновений, любуясь чарующим зрелищем. Потом спохватилась и решила осмотреться как следует, ну и, само собой, поискать выход. Глупая, я не сомневалась, что выбраться наружу окажется гораздо лeгче, нежели попасть внутрь.

Назначение зала быстро открылось для меня: прежде в нем проводили темные ритуалы, вот уже много веков как запрещенные. Но в старинных замках непременно отводились такие вот закрытые от света (и от посторонних глаз) помещения, где обустраивали алтари для жертвоприношений. Сейчас от алтаря остался только темный прямoугольник на полу, от которого расходились в сторону желобки с въевшимися навсегда бурыми следами. Происхождение пятен не вызывало сомнения, и мне стало жутко. Пусть алтарный камень и убрали давным-давно, но стены, казалось, впитали в себя ужас и боль бесчисленных жертв. Неглубокие канавки складывались в причудливые узоры из ломаных линий. Я не стала подходить к центру помещения — ясно ведь, что выход должен находиться там же, где и вход, а темный прямоугольник внушал мне леденящий кровь страх. Желание поскорее убраться подальше от жуткого места заставляло снова и снова бросаться на стену в надежде, что меня вытолкнет в коридор точно так же, как затянуло внутрь, но ни одна моя попытка успехом не увенчалась. Спустя некоторое время я обессилела, присела на корточки, обхватила себя за плечи руками и попыталась успокоиться. «Меня хватятся, — повтoряла я себе. — Начнут искать и непременно найдут». отя в зале былo тепло, меня начала колотить крупная дрожь, и лишь последние остатки воли не давали позорно разрыдаться. Сжавшись в комок и привалившись к стене, я ждала, пока меня обнаружат отправленные на поиски стражники. Повторяла про себя заученные некогда наизусть поэмы, чтобы не впасть в панику, потом принялась вспоминать наиболее сложные заклинания, умножать в уме двузначные числа. Мне казалось, будто прoшло уже много часов с тех пор, как я очутилась в тайном помещении. Ноги затекли, пришлось встать и пройтись вдоль стены туда-сюда. Искать меня никто не торопился.

«Призраки! — вдруг вспомнила я. — ильеза и Людвиг!» И тут же разозлилась на себя за то, что не подумала о них раньше. Ведь я давно уже могла очутиться на свободе!

– Гильеза! — сначала я звала негромко, а потом заорала во весь голос: — Гильеза! Людиг! Ваши величества! Где вы?

Не сразу ко мне пришло осознание того, что привидения меня попросту не слышат. Наверное, алтарные залы в свое время специально строили так, чтобы души жертв не могли ускользнуть. В учебниках не осталось никаких сведений по этому поводу, но, если подумать, эта теория объясняла то, что ни Гильеза, ни Людвиг на зов не явились. Хотя… может, они просто не слышат? Сдерживая подступавшие рыдания, я попыталась провести тот самый ритуал, с помощью которого мы с Элли призвали Людвига во дворец, и убедилась, что он не срабатывает. На этом силы покинули меня. Я опустилась на пол и разрыдалась.