– Горе луковое, – вздохнула она и протянула Оскару утерянный им пузырек с оборотным зельем. – Это твое?

Парень виновато шмыгнул носом. А что ему еще оставалось? Сейчас бы связка ключей пригодилась, особенно от тюремной камеры. Он протянул руку за оборотным зельем, но старушка в последний момент отдернула свою ладонь.

– Я отдам тебе твой пузырек, но сначала ты мне все объяснишь.

– Я же говорил Вам, что все происходящее очень важно, и не могу Вам рассказать подробности. Просто поверьте.

– Э-э нет, милок. Так дело не пойдет. Я, между прочим, рискую головой, стоя здесь и помогая преступнику. Поэтому плату за помощь возьму правдой. Давай рассказывай.

Оскар молча нахмурился, взвешивая все за и против. Что менее опасно, остаться без зелья или же рассказать первой встречной о своей опасной затеей? А может наплести ей с три короба? Только что? Уставший мозг никак не мог придумать достойную версию.

– Сейчас стража придет, – поторопила старушка. – Я не наврежу тебе. Но помогу только в том случае, если ты будешь откровенен.

– Зачем Вам мне помогать?

– Если ты не помнишь, я уже однажды спасла тебе шкуру, не выдав стражам, и помогла, дав связку ключей, которую ты все-таки умудрился посеять, – Ора закатила глаза вверх, словно объясняла неразумному малышу простые истины. – Хорошо еще, что ты не только свой пузырек выронил, падая, но и мои ключи. Если бы стражи нашли их, сидели бы в соседних камерах.

– Так у вас есть ключи?

– От камеры нет, – погасила надежду Ора. – Ты многого хочешь.

– А не можете достать?

Старушка развернулась, демонстрируя, что ей надоели пустые разговоры, и делая вид, что собирается уйти.

– Я ищу сестру, – сорвалось прежде, чем Оскар осознал, что делает.

– Оса пропала? – ужасу бабули не было предела. В нем чудился оттенок недоумения, удивления и, возможно, даже надежды. Веллора затаила дыхание. Не одна она пропала. Но почему об этом не говорят в обществе?

– Да, – подтвердил Оскар. Он решил не таиться. Сообщники ему нужны. Пусть и неожиданные, странные, но зато вхожие в ряды замковой прислуги, которая оплетает паутиной все здание, многое видит и многое знает. Старушка не сдала его стражу, она вряд ли выдаст его тайну.

– Но она же принимает участие в отборе.

Оскару ничего не оставалось, как с невинным выражением лица признаться: «Не она, а я».

– Ты? – недоуменно уставилась на него Ора, но понимание озарило ее черты, и вдруг круглое морщинистое яблоко лица искривилось, обнажив белоснежные зубы, и разразилось хохотом, слишком моложавым для ее возраста.

– Вот Болеслав удивится, если отбор выиграет мужик! Ха-ха-ха!

Оскар надулся. Странная старушка не имела ни малейшего почтения к родовитым лицам, отзывалась о них словно на «ты».

Отсмеявшись, Ора начала деловито расспрашивать об участи Осы. Оскар рассказал ей скупые сведения – девушка исчезла при загадочных обстоятельствах. Ни свидетелей, ни остаточных следов магии, ничего. Он в свою очередь тоже засыпал свою новую знакомую вопросами.

– Не видела ничего подозрительного, Оскар. Но у меня есть все основания считать, что твоя сестра жива и невредима, но, возможно, немного… – здесь Ора запнулась. Проклятие не давало ей рассказать о себе, намекнуть о своем состоянии даже говоря о ком-то другом.

– Что немного?

– В опасности. Ведь она не первая исчезнувшая наследница Рода. Возможно, здесь существует какая-то связь. Я помогу тебе понять, в чем дело.

– Зачем Вы мне помогаете?

– Это у тебя оборотное зелье? – перевела стрелки Веллора. Оскар вспомнил, что нужно спешить, и кивнул головой. – Оборачивайся давай, да объясняйся со стражами. Скажи спасибо, что сумела проскользнуть мимо тюремщика. Нападение исчадий отбито, суматоха затихает, сейчас и до тебя доберутся. Ладно, я пошла. И давай на «ты», – подмигнула старушка и поторопилась уйти пока ее общение с Оскаром никто не заметил.

Громкий должен был разразиться скандал по поводу того, что Оса якобы выскользнула из спальни для того чтобы вместе с Качинскими и стражами сразиться с исчадиями, а ее при этом схватили стражи, и, не узнав, бросили в темницу.

Но эффект смазало иное происшествие. Соя погибла. Девушку нашли с перерезанным горлом и маской ужаса на лице. Ее гибель не была делом рук исчадий, те действуют словно звери – калечат и рвут на части, иногда съедают. Здесь же была приложена рука человека. Но кого и зачем? Дознаватели не смогли найти ни единой улики, словно Соя сама это сделал. Окровавленный нож был намертво зажат в ее окоченевшей руке. Все указывало на то, что она действительно сама полоснула себя по горлу. Случившееся старались сохранить в тайне, но именно поэтому все подробности со скоростью лесного пожара разлетелись по дворцу.