— А ведь он её любит, верно? — потихоньку спросила Рива у Ваэлина. — Поэтому и таскался сюда каждый день.

— Как бы не так. Полагаю, король желал убедиться, что интересы моей сестры ограничиваются только искусством.

— То есть он — соглядатай?

— Был им. Его отец впал в немилость, так что не думаю, что у Алюция оставался другой выбор. Похоже, Мальций перенял от прежнего короля больше, чем мне думалось.

— И ты позволял ему приходить?

— Алюций — хороший человек, как и его брат.

— Пьяница и брехун!

— А ещё поэт и иногда — воин. В человеке может быть много всего намешано.

Среди зевак поднялся переполох. Гвардейцы угрожающе подняли алебарды: сквозь толпу ехал человек в чёрном плаще. Аль-Сорна в отчаянье застонал. Всадник остановился перед солдатами и что-то громко сказал повелительным тоном. Капитан энергично замотал головой и жестом приказал ему убираться прочь. Рива заметила, как напряглись гвардейцы, когда из толпы выступило несколько вооружённых человек в таких же чёрных плащах.

— Вот ты сейчас и встретишься с родственными душами, — буркнул Аль-Сорна, трогаясь с места.

Всадник был худ, если не тощ, впадины щёк темнели под глубоко посаженными глазами, тонкие волосы стального цвета коротко подстрижены. Он вежливо кивнул Аль-Сорне и уставился на него так пристально, словно хотел своим мрачным пронизывающим взором заглянуть в его душу. Тем временем гвардейцы и люди в чёрных плащах сверлили друг друга взглядами. За всем этим зачарованно наблюдала притихшая толпа.

— Брат, — произнёс всадник, — твоё благополучное возвращение вселило великую радость в моё сердце и в сердца всех Верующих.

— Аспект Тендрис, — коротко и сухо поздоровался Ваэлин.

— Я предупреждал, что ему здесь делать нечего, милорд, — подал голос капитан.

— Но почему он так сказал, брат? — спросил Тендрис. — Неужели ты захлопнешь двери перед своим братом по Вере?

— Аспект, — сказал Аль-Сорна, — я ничем не могу быть вам полезен.

— Это неправда, брат. — Тон аспекта стал жёстким, он выразительно посмотрел на Аль-Сорну. Его сильный голос зачаровал всю толпу. — Ты можешь присоединиться к нам. Мой орден примет тебя с удовольствием, тем более если твой собственный не желает этого делать.

Рива села поудобнее, поправляя меч за спиной. «Этот человек — сумасшедший. — подумала она. — Какой-то полоумный проповедник их еретической веры, до того увязший во лжи, что разум его покинул».

— У меня больше нет ордена, — с нажимом сообщил Ваэлин аспекту. — И другого я не ищу. Теперь передо мной иная задача. Король назначил меня владыкой Северной башни.

— Ах, король... — проскрежетал Тендрис. — Человек, порабощённый ведьмой-отрицательницей!

— Придержите-ка язык, аспект! — взвился капитан, и его гвардейцы взялись за алебарды обеими руками. Люди в чёрных плащах в ответ потянулись к оружию.

— Прекратить! — рявкнул Аль-Сорна.

Приказного тона в его голосе оказалось достаточно, чтобы все застыли, даже толпа вокруг. Все, кроме одного: некий тип в чёрном плаще не повиновался. Кряжистый детина с широким свирепым лицом и на редкость кривым носом. Двигался он как-то скованно, словно прятал что-то под плащом.

— Короче говоря, аспект, вы спросили — я ответил, — сказал Аль-Сорна. — А сейчас уходите.

— Так вот кем ты стал, — скрипучим голосом произнёс Тендрис, его конь нервно переступал ногами, будто отвечая на мысли хозяина. Широко раскрытые глаза аспекта перебегали от Аль-Сорны к Риве и обратно. — Рабом короны, неверным, бесстыдно выставляющим напоказ свою шлюху-идолопоклон...

Рива молниеносно вытащила нож, привстала в седле и метнула его, наклонившись вперёд. Аспект был каких-нибудь пяти футах. Бросок вышел на редкость неудачным, а всё из-за её дёрнувшейся лошади. Нож, беспорядочно вращаясь, пролетел у самого уха аспекта и воткнулся в плечо человека с переломанным носом. Противник пронзительно взвизгнул и рухнул на колени, из-под плаща на мостовую со стуком выпал заряженный арбалет. Капитан отдал короткий приказ, и гвардейцы двинулись вперёд, выставив алебарды. Люди в плащах начали вытаскивать мечи, но их остановил приказ аспекта. Толпа отшатнулась. Некоторые бросились врассыпную, остальные попятились, не сводя глаз с развернувшегося зрелища.

Аль-Сорна подъехал к вопящему здоровяку, который катался по земле от боли. Наконец тот со стоном выдернул нож и в ужасе уставился на окровавленное лезвие.

— Мы знакомы? — спросил Ваэлин.

— Ты опозорил наш орден, Илтис! — рявкнул Тендрис на неудачливого вояку и обратился к Аль-Сорне: — Этот человек действовал без моего ведома.

— Не сомневаюсь, аспект. — Ваэлин улыбнулся бедняге Илтису. — Насколько я помню, за ним был должок.

— Брат, я прошу тебя. — Тендрис схватил Аль-Сорну за руку. — Вера нуждается в тебе. Вернись!