– Эй, ты там живой? – Абонент забеспокоился. – Егор, у тебя всё в порядке?

Колганову стало неловко. Он назвал меня по имени. Ладони вмиг вспотели.

– Слушай, дружище, - придумывал на ходу, поэтому вынужден подбирать слова, - на меня тут в последнее время столько всего свалилось, что я… короче, я не помню, кто ты. В общем, забыл. Знаю, ты Марченко, это записано в телефоне. Остальное как вышибло. Извини, дружище.

И тут словарный запас иссяк. Высох, аки тонкий ручеёк. Кажется, что говорил целую вечность. Хотя, на самом деле, палил словно из пулемёта. Отёр руки о брючины и ощутил, как пересохло в горле. Марченко тоже не знал, что сказать. За всю свою немноголетнюю карьеру следователя с подобным встретился впервые.

– Что сказать. Круто. Аплодисменты. – Начал было следователь, но осёкся, осознав, что подобный тон неуместен. – Ладно. Фамилию мою ты знаешь.

– Марченко, - не раздумывая, выложил журналист.

– Зачёт. – Похвалил полицейский. – А имя мне Александр. Александр Дмитриевич. Но поскольку в предыдущей твоей жизни, когда ты меня помнил, мы уже неплохо общались, разрешаю обращаться ко мне на «ты» и величать Сашей. Ну и себе разрешаю аналогичное в отношении тебя. Окей?

– Давай попробуем.
– Колганов потихоньку приходил в себя. – А там видно будет.

– Отлично. – Марченко, к нескрываемой радости, наконец, услышал того Колганова.
– Тогда ещё толика информации обо мне: работаю следователем и, когда кому-нибудь звоню, как правило, это не к добру.

– Звучит весьма обнадеживающе. Значит, «след» - это «следователь». Гениально! Как раньше не сообразил?

– А то! Вспомнил?

– Ну… - Колганов, прежде чем ответить немного помедлил.
– Сань, вынужден огорчить.

– Холодные сделали тебе трепанацию черепа?

– Что? – От удивления журналист даже встал.
– Какие Холодные?

– Писец. Приехали. – Марченко шумно выдохнул и звонко шлёпнул себя по лбу. – Тогда внимание на экран. Контрольный вопрос: тебе что-нибудь говорит имя Маржана?

– Нет… хотя… где-то слышал. – Колганова терзали сомнения и нерешительность.
– А может, и не слышал. В любом случае, нечастое имя.

– Спасибо, буду знать. – Не удержался Марченко.
– А термин «Солнечные» ни о чём не напоминает?

– Нет. Это как-то связано с Холодными? – Полюбопытствовал журналист.

– Да, связано. – Полицейский не смог скрыть досаду.
– Хрень какая-то… что с тобой происходит… ума не приложу.

– Я только лишился работы, товарищ следователь. Мой горячо любимый журнал сгорел дотла. Ещё кошмарные сны снятся: огромная чёрная змея на меня бросается и кусает. Вот и вы сейчас напрягаете.

– Правда? Ай, точно! – Взъелся Марченко. – А я вот всю дорогу думаю, по какой же причине посмел побеспокоить твою дряблую память. А если серьёзно, Егор, почему не перезвонил? У тебя там полсотни пропущенных от меня.

– Так я это… всё собирался… но имя незнакомое. – Начал оправдываться журналист. – Просто привычка не перезванивать на незнакомые номера. Мало ли… ещё спишут деньги. Сами знаете, без лоха жизнь плоха.

– Ладно, проехали, - буркнул следователь. Колганов снова закрылся и перешёл на «вы».

В последней, отчаянной попытке растормошить воспоминания молодого человека, Марченко задал ещё один наводящий вопрос. А услышав ответ, от неожиданности едва не выронил телефон.

Глава 23

Оперативник, вскрывший дверь квартиры Полунина, отшагнул в сторону. Марченко надел перчатки и переступил порог. Группа последовала за ним. Ввиду дефицита времени в сложившейся ситуации, следователь не стал дожидаться решения суда на проведение обыска, а самостоятельно вынес постановление. Впрочем, сам нежилец не возражал.

Сдержанная, скорее, спартанская обстановка. Минимум мебели: кровать, бельевой шкаф и прикроватная тумбочка. Ни телевизора, ни, тем более, компьютера. На кухне на подоконнике заливающаяся канарейка. Вскрытая упаковка сухого корма, консервы и несколько пачек цейлонского чая. Всё. Даже холодильник отсутствует.

Нет, не всё. В мусорном ведре – яичная скорлупа и обёртка из-под ветчины. Что из сих ингредиентов накануне приготовлено, определить не представляется возможным: вся немногочисленная посуда чистая. Впрочем, предположить можно: яичница с ветчиной. У птицы почти не осталось корма. Марченко аккуратно, стараясь не травмировать психику и без того опешившего от незваных гостей пернатого, насыпал свежую порцию и долил воды в поилку.

В ванной – столь же тусклая картина. Зубная паста, щётка и кусок хозяйственного мыла. Где бритва? На видео Полунин гладко выбрит. Под раковиной полка. На полке точильный камень из мелкозернистого абразивного материала и небольшой потёртый кожаный чехол. Полицейский неторопливо развернул его и опешил: старинная, без преувеличения раритетная, клинковая бритва George Butler! В идеальном состоянии.