– Привет, - Марченко протянул руку.

– Здравствуйте, - Колганов ответил тем же.

– Давай на «ты». – Предложил следователь.
– Мы же знакомы, чёрт подери.

– Ваше… твоё лицо мне смутно знакомо. – Медленно выговорил журналист. – Но при каких обстоятельствах мы встречались, не помню.

Марченко сидел хмурый, обхватив голову руками.

– А раньше у тебя случались провалы в памяти?

– Вроде нет.

– Ладно. Я веду дело о поджоге твоей редакции. Расскажи, что тебе известно.

Колганов замялся.

– Не пойму вопроса. Что именно я должен рассказать?

– Где находился в момент пожара?

Колганов почувствовал неловкость. Однако сейчас надо говорить правду.

– Бухал в «Белом креме».

– Круто. – Вырвалось у Марченко. – А повод?

– Проблемы с изданием. Просто накатило. Плюс паршивое настроение. Вот решил пойти надраться.

– Понятно. Тебе звонили. Почему не приехал?

– Звонили? – Колганов почесал лоб. – А, вспомнил. Да, звонила секретарь.

– Ну и?

– Я… знаю, прозвучит глупо, но после звонка я произнёс тост за то, чтобы «8-й день» сгорел быстрее и дотла. Ну и продолжил пить.

– Ага. Интересное признание.

– Вы… ты меня в чём-то подозреваешь? – Забеспокоился журналист.

– Нет. – Успокоил следователь. – Расслабься и продолжай рассказ. Что было дальше?

– Я вышел на улицу… а дальше только со слов очевидцев.

– Кто они?

– Девушка… Оксана. Она подошла ко мне, когда я безуспешно пытался сесть в машину.

– В свою?

– Разумеется.

– То есть ты намеревался поехать пьяным?

– Да, но… мне это не удалось.

– Слава Богу.

– В общем, я упал и разбил лицо. Оксана затащила меня в свою машину и отвезла домой. Потом позвонил ты.

– У тебя остались её данные? Телефон?

– Она сейчас работает со мной в новой редакции. Она мой помощник.

– Это хорошо. Мне надо будет с ней пообщаться.

– У нас крайне мало свободного времени. Мы…

– Да я знаю. – Перебил Марченко. – Смотрю новости. Ты теперь входишь в команду Иванова.

– Да.

– Знать бы заранее, пригласил бы вас обоих. Тебя и твою спасительницу. Сэкономили бы время.

– Да, времени катастрофически не хватает. Ян Григорьевич завалил распоряжениями. Сейчас набираю штат, практически заново.

Услышав знакомое до боли имя, Марченко напрягся и… задышал ровно, пытаясь войти в колею. Колганов продолжает что-то говорить, но его не слышно. Перед глазами, как картина, образ отставного дипломата. Человека, который ещё недавно едва не отправил следователя на тот свет.

– Стой!

Колганов в недоумении замолчал. Марченко прочистил горло и продолжил.

– Тогда ты сказал, что Лазаревский возглавляет предвыборный штаб Иванова?

– Верно.

– Хм.

– Что?

– Расскажи, при каких обстоятельствах вы познакомились, - попросил следователь.

– Что-то не так? – Заподозрил Колганов.

– Не беги впереди паровоза. – Марченко, чтобы скрыть тремор, спрятал руки под стол. – Просто отвечай на вопросы и всё будет хорошо.

Разумеется, Колганова этот ответ не удовлетворил. Тем не менее, он продолжил.

– Ян Григорьевич пришёл ко мне в редакцию и предложил за деньги печатать материалы об Иванове.

– Вроде, это обязанность СМИ, если не ошибаюсь?

– Ну ты же знаешь формат «8-го дня»? Публикация подобного материала вмиг похоронит кандидата. Но Яна Григорьевича это не отпугнуло. Более того, он хотел наладить более тесное сотрудничество.

Марченко захотел уточнить.

– В каком смысле?

– Ян Григорьевич предлагал печатать и иной материал, помимо предвыборного.

– То есть он хотел определять повестку издания?

– Вроде того. Но за очень хорошие деньги.

– И ты согласился?

– Нет. Я ему отказал.

– Почему? – Удивился следователь. – Мало предложил?

– Предложил он достаточно. Просто… просто я, наверное, был не в том настроении. В общем, он меня разозлил, и я отказал.

– На настоящий момент, так понимаю, своё мнение ты изменил?

– На настоящий момент много чего изменилось, товарищ следователь.

– Саша. До твоей амнезии я был Сашей.

Колганов чувствовал себя не в своей тарелке.