Я, смутившись, наоборот, отскочила назад и почувствовала, что начинаю краснеть.

Влад остановился, ухмыльнулся.

— Ладно, Лесь. Я подожду. Сделаешь мне кофе?

Чего это он подождёт?..

Я так растерялась от этого «Я подожду», что брякнула:

— Я могу ответить «нет»?

Разумовский хмыкнул.

— Ответить можешь. Но надо всегда думать о последствиях, Леся.

Сказал и скрылся в своём кабинете.

И что сиё значит?..

Но чтобы это не значило — Владу пришлось отложить свои планы. Так как генерального два дня не было, он оказался очень популярным среди начальников разных отделов.

Практически сразу, как я сделала Разумовскому кофе, началось настоящее паломничество. То один посетитель, то другой…

Влад несколько раз вызывал меня, давал задания, просил что-то принести или кого-то позвать. А я с неодобрением косилась на кофе, который он так и не выпил.

И не завтракал, небось. Угробит себя…

В общем, когда в два часа дня боссу принесли обед, я уже почти забыла о его утреннем «Я подожду». Все мои мысли занимало беспокойство о том, как он себя чувствует — после больничного и таких нагрузок…

Поэтому сразу, как курьер оставил у меня на стойке наш обед, я позвонила по телефону и сообщила об этом Разумовскому.

— Прекрасно, — сказал Влад. — Иди сюда вместе с ним.

Я поставила коробку одну на другую и отправилась в кабинет к боссу. Когда я зашла, он всё ещё сидел за своим столом и рассматривал на экране какую-то разноцветную таблицу.

— Кушать подано, — провозгласила я. Немного подумала и продолжила: — Садитесь жрать, пожалуйста.

Разумовский фыркнул, оторвался от монитора, встал из-за стола, подошёл к дивану и плюхнулся на него.

— Ай! — только и пискнула я, когда он вдруг схватил меня за руку и усадил рядом с собой. Обнял за плечи, уткнулся носом в волосы, вздохнул.

И застыл. Только сопел мне в волосы, как ёжик.

— Устали? — шепнула я, и Влад выпрямился, поглядел с укоризной.

— Устал, Лесь. Хотел сегодня с утра поучить тебя плохому, а не вышло. Загрузили так, что у меня скоро звёзды из глаз посыплются. А ты опять за своё, да?

Я кивнула.

— Уволю, — протянул он с какой-то безнадёжностью, но вместо ответа я только улыбнулась.

Конечно, уволит. Только не сейчас. Не наигрался ещё.

— Вредина, — заключил босс, придвигая к себе коробку с обедом. — Ладно, давай есть. Я завтракал в семь, так что у меня уже живот скоро к спине прилипнет.

Влад открыл коробку и начал есть. Я последовала его примеру, но, если честно, даже плохо чувствовала вкус еды.

— А… — начала я, запнулась, и он оторвался от явно очень вкусного супа-лапши, посмотрел на меня вопросительно. — А… вы правду сказали? Ну, тогда, по телефону. Что это я… вас выжала?

Разумовский засмеялся, а потом протянул руку и постучал меня пальцем по лбу.

— Сколько же тараканов в этой маленькой головке, ужас. Леся! Я пошутил.

— Правда? — я очень обрадовалась.

— Конечно. Когда я приехал домой, то обнаружил, что в холодильнике пусто. Знаешь, я совсем не любитель готовить, вот и заказал себе пиццу. Да не смотри на меня так! Я идиот, да. Мне к ночи опять плохо стало, вызвал врача, и тот выписал кучу лекарств, диету и больничный.

— Тогда вы зря едите этот суп… Надо что-нибудь полегче…

— Легче некуда, — вздохнул Влад. — Не духом же святым питаться. А это просто лапша на курином бульоне. В сочетании со всеми моими таблетками не так уж и страшно.

— Не надо есть шаурму на вокзале, — пробурчала я наставительно. — Будет вам уроком.

— Жестокая ты, Леся, — засмеялся Разумовский, возвращаясь к своему супу. — Совсем меня не жалеешь.

— Неправда! — возмутилась я, и он расхохотался ещё сильнее, поставил коробку с обедом на стол и схватил меня в охапку.

— Жалеешь, значит? — спросил, улыбаясь. — Тогда покажи, как ты меня жалеешь.

— В… в каком смысле? — пискнула я.

— В самом прямом, Леся.

Тролль!

— У вас через двадцать минут встреча с коммерческим директором…

— Двадцать минут — это очень много, Лесь.

— А вам надо пообедать!

— Надо. А ещё что мне надо?

— М-м-м… Кофе?

— Холодно.

— Пончиков?

— Ещё холоднее.

— М-м-м…

— Теплее.

— М-м-м?!

— Ещё теплее.

— М-ме…

— Ну-ну. Жарко!

Я, конечно, догадалась, чего он хочет. Ответ «меня» был очевиден.