Шрифт:
— Нет, сегодня обойдёмся без них, — улыбнулся Влад. — Просто настроение не очень. А вижу тебя — и оно улучшается.
Ладно, мне не жалко побыть персональным психотерапевтом.
Села на диван, но не рядом, в полуметре от Разумовского. Однако номер не прошёл — он моментально пересел почти вплотную, не выпуская планшета и даже не отрывая от него взгляда. Только одну руку положил мне на бедро.
Первые тридцать секунд всё было вполне мирно… А потом босс вдруг отложил планшет в сторону, притянул меня к себе и сказал:
— Я скоро с ума сойду!
— По… — я хотела спросить «почему», но не успела — Разумовский меня поцеловал. И сразу стало не до вопросов, потому что у меня совершенно потекли мозги…
И я даже знала, в какое место они потекли…
— М-м-м, — промычала я довольно, обхватывая ладонями его голову и сильнее раскрывая рот. — М-м-м! — вновь промычала, но уже протестующе — Влад вдруг отстранился, поглядел на меня странно бешеными глазами и прорычал:
— Леся! — и опять поцеловал, глубоко и сладко до невозможности… Терзая мои губы то ли нежно, то ли грубо, но в любом случае восхитительно… — У тебя… кончились?..
— Да-а… — простонала я, и моим ногам внезапно стало прохладнее. А потом я ощутила его теплую ладонь, которую он положил мне на бедро, задрав юбку. Тут же скользнул пальцами между ног — и стал гладить, уделяя особенное внимание входу в меня — и как только чувствовал его через бельё и колготки…
Я охнула, выгнулась — приятно было ужасно, но хотелось большего, намного большего…
Влад начал расстегивать мне блузку, и я помогала дрожащими от нетерпения руками. Расстегнув, он отбросил её в сторону, отстранился немного и несколько секунд любовался на открывшийся вид. Бюстгальтер на мне сегодня был чёрный и кружевной, красивый… Но Влада, кажется, привлекал совсем не он…
Разумовский протянул обе руки к моей груди и стянул тонкую ткань вниз, обнажив соски. И вновь отстранился, любуясь.
Удивительно — он ведь ничего не делал, просто смотрел, а я чувствовала волны обжигающего возбуждения, внизу живота что-то сжималось, а между ног всё давно промокло…
— Потрясающая… — прошептал Влад очень тихо, глядя на мою грудь с таким восхищением…
— Что?.. — О чём он вообще говорит?
— У тебя потрясающая грудь, Олеся, — произнёс Разумовский. — Большая, крепкая, а соски маленькие и розовые, как две ягодки.
Я начала заливаться краской. Ягодки, значит… Ага, клубнички…
Влад наклонился и перед тем, как его рот накрыл одну из этих ягодок, прошептал:
— И сладкие…
Втянул, прикусил. Я застонала, чувствуя, как внизу живота становится ещё горячее. Кажется, у меня жар…
Руки и рот Разумовского терзали мою грудь — то одну, то другую, — а я закрыла глаза, едва удерживаясь, чтобы не схватить его за волосы и не вжать в себя сильнее, и от этого ёрзала по дивану, чувствуя, как промокли от невероятного возбуждения трусики. Я никогда не думала, что можно довести до исступления, уделяя внимание только груди!
Когда Влад отстранился, я даже захныкала. Он усмехнулся, снял с меня бюстгальтер, бросил его на спинку дивана. Вновь наклонился, схватился обеими ладонями за соски и начал выкручивать их так, что я едва не заорала. Это было настолько тянуще-болезненно и сладко, что из глаз у меня даже слёзы полились.
Он слизнул одну из прозрачных дорожек и прошептал мне на ухо:
— Назови меня по имени, Леся… — и вновь эти выкручивающие движения, от которых у меня внутри что-то горело.
— Влад… — послушно и прерывисто простонала я, поглаживая его плечи.
— Ещё раз…
— Вла-а-ад…
Разумовский удовлетворенно улыбался, а я почти ненавидела его за эти мучения.
— Что мне сделать, Лесь? — его дыхание пощекотало щеку, губы коснулись мочки уха. — Скажи мне, чего ты хочешь.
О господи, я не умею говорить пошлости, как босс. Я совсем не умею их говорить.
Но раз ему так это нужно — попробую…
— Я хочу почувствовать вас внутри…
— Неправильный ответ, — Разумовский наклонился и укусил меня за сосок. Сильно! Одной рукой начал гладить внутреннюю поверхность бедёр, а второй стал ласкать клитор, который мне казался сейчас набухшим, как древесная почка по весне. — Подумай…
Подумать? Он издевается?! От его движений я полностью потеряла способность соображать, только извивалась и хныкала…
Кажется, Влад понял, что переоценил мои возможности, и решил мне подсказать:
— Не вас — тебя.
Да пожалуйста…
— Я хочу… почувствовать тебя… внутри…
Я и опомниться не успела, как оказалась без колготок и промокших насквозь трусиков, верхом на боссе, который резко дернул молнию своих брюк и, высвободив наружу поразивший меня размерами орган, быстро натянул на него презерватив и одним движением вошёл в меня.