Щелк.

Это мои мысли совместили два небольших кусочка.

Пророчество. Спаситель мира. Ожидание старика Лу. Скитания и поиски их народа…

Ну просто полный «пи»!

Нужно валить. Как можно быстрее и дальше. Не хочу я такой ответственности! Я всего лишь маленький бедный хомяк! И пусть умею раздуваться до размеров карликовой годзиллы, а за щеками прячу арсенал на небольшую армию! Да я…

Додумать я не успел.

По медленно утекающему в пучину паники сознанию хлыстом ударило ощущение угрозы. Лайла, видимо тоже учуяв опасность, пинком выбила дверь машины и на ходу выпрыгнула на обочину. Вместе со мной.

Уииииииииии!

Каруселькаааааааа!

Шлеп.

Конец карусельке.

И хомячку конец — эта мускулистая туша прижала меня к земле всем весом.

Я прям ощущаю, как мои фаршированные зернышками потрошки пытаются вылезти наружу через глазные отверстия.

А потом грянул Большой Бум…

Глава 210. Голод.

1.

– Хнык, хнык…

– Сопли подбери, солдат. Сама напросилась.

– Но… это жестокооооо…

Хлеп.

– АЙ!!!

– Будешь ныть, еще получишь. Ферштейн?

– Я, я, натюрлих.

– Гуд.

Хлеп.

– АЙ!!! А это за что?!

– Для профилактики, - невозмутимо ответил я.

Какое самое действенное средство в воспитаниидетей? Все современные «Яжматери» в один голос будут вопить, что это воспитательная беседа, любовь и понимание.

Угу. Видел я взращенное на этих воспитательных беседах поколение. Либо аморфные нечто, не способные на самостоятельные решения, либо визгливые и наглые куски мяса, лишенные хоть какой-то совести, уважения и чувства такта.

Я тоже не образец для подражания. Да, творю всякую ересь, страдаю фигней и сую хер куда ни попадя. Но я четко знаю, что есть «хорошо», а что «плохо», и умею нести ответственность за свои поступки.

Вроде бы.

Но не суть.

Так вот, в чем разница между советским ребенком и современным дитятком-яблофилом? Все просто — в воспитании. Там, где современному отпрыску погрозят пальчиком и пожурят, во времена товарища Сталина его бы выпороли до крови. Так, что неделю сидеть бы не смог.

И вот вопрос: до какого чада дошло бы быстрее?

Я на собственной шкуре знаю ответ. Вернее, на собственной жопе. Дед Микай, хоть и был не любитель подобных экзекуций, но пару раз все же устроил мне нравоучения через «попа-боль». И те уроки я запомнил накрепко.

Как и то, что данный метод подачи материала — самый действенный.

Особенно в воспитании капризных, высокомерных дурочек.

Правда, эта конкретно взятая особь обладает высокопрочной шкуркой даже на мягкой филейной части, а новообретенные высокие показатели живучести ламии и вампирской регенерации свели на нет первую попытку всыпать идиотке, вызвав только смешки и пожелания удачи.

Ровно до тех пор, пока я не использовал в качестве розги древко Копья Бездны.

О да, я прекрасно помнил ощущения от своего первого знакомства с этим артефактом, и ту жгучую долгоиграющую боль от прикосновения черного древка к голой коже…

– Чудовище… - тихо простонала беловолосая, бессильно лежа на пузе с задранной юбкой.

– Че сказала?
– прищурился я, вновь призывая копье.

– Рада служить самому гуманному и честному командиру в мире! Ура! Ура! Ура!
– тут же проорала вампирша, вскакивая на ноги и старательно пуча глазы.

– То-то же, - хмыкнул я, прикидывая, на сколько хватит «воспитательного эффекта». Думаю, надолго. А если что, то чуть позже закреплю его «уга-чагой».

Только главное, чтобы Хлоя этого не видела, а то у ребенка точно будет психическая травма на всю жизнь.

Кстати, о мелких и ушастых…

– Эй, хозяйка, можешь вылезать, все уже кончилось, - позвал я, повернув голову к куче мокрой соломы, в которой пряталась призывательница, и по совместительству жрица непонятного бога с дубинкообразным хером.

Нужно будет хоть имя его как-то выяснить, а то пашу не пойми на кого. Окажется потом, что это какой-нибудь «разрыватель черных задниц», да как влепит Система соответствующий титул… Я ж вовек не отмоюсь! Кстати, эта самая электро-маго-хер-знает-какая троллиха активно мигает какими-то сообщениями, но я от них пока просто отмахиваюсь — некогда. Сяду разгребать, как выберусь из этой передряги. Точнее, если выберусь…

Хлоя высунула носик, настороженно посмотрела на меня, сочувствующе — на замершую по стойке смирно Акроньку, после чего наконец выбралась целиком.