— А душу можно найти и вернуть??

— Можно поискать, но вернуться она должна сама — это личный выбор каждого.

— А были случаи, что души не возвращались??

— Были девочка, были, есть даже способы ее поискать, но пока подождем, может быть, она вернется сама.

Лия зажмурившись сделала шаг и остановившись прислушалась — слышался треск, шелест и всхлипы. Открыв глаза, она едва не застонала, ну конечно, ее невезение сработало на 100 %!! Прямо перед нею горел костер, не простой костер — погребальный. В едва поднявшемся сизом дыму виднелись носилки с чьим — то телом, разложенные вокруг вещи, посуда, но понять, кто там возлежит в огне, было трудно. Отдав команду комбинезону мимикрировать под одежду местных, она осторожно стала обходить костер по большой дуге. С другой стороны от костра собралась большая группа людей — мужчины и женщины в домотканой одежде и крупных металлических украшениях, где — то сзади тихонько ржали лошади запряженные в повозки, а впереди стояли двое — высокий светловолосый мужчина, настоящий гигант по сравнению с остальными и мальчик лет восьми худой и заплаканный, с такими же длинными светлыми волосами как у отца. Выкрикнув несколько слов хриплым от дыма и волнения голосом, мужчина вынул из ножен что-то напоминающее короткий меч и отрезал светлые пряди, спускающиеся до лопаток, мальчик сделала то же самое коротким ножом. Два пучка полетели в огонь, следом полетели какие-то мелкие вещи, которые бросал каждый стоящий на поляне — пояса, украшения, игрушки, вязаные носки и красивые чашки, пламя взвилось, загудело, и в этот момент осторожными шагами сбоку подошла Лия.

— Мама!!

Пронзительно закричал светловолосый мальчишка и кинувшись к ней крепко обнял за талию. Остальные люди испуганно попятились и взглянули в разгоревшийся костер — там уже оставалась лишь огромная куча углей, похоже, бревна были облиты чем-то горючим. Вперед выступил дедок обвешанный погремушками, и запел речитативом что-то, а высоченный блондин резко подозвал мальчика к себе. Ошарашенная Лия все же успела включить автопереводчик и теперь понимала почти все, что говорили вокруг.

— Госпожа!

— Вернулась с облачного моста!

— Не вынесла горя мужа и сына!!

Старичок еще немного побегал вокруг Лии и громогласно объявил, что она живая, не дух, не призрак, а живая женщина!! Потом остановился, осмотрел ее запястья и объявил, что боги развели ее с бывшим мужем и теперь она как незамужняя девица может вернуться к родителям, либо жить в общем доме. Люди в толпе удивленно за переговаривались:

— Госпожа так любила мужа, почему боги развели их?

Но тут в толпе раздался хриплый голос великана:

— Умершая вновь родилась в нашем племени, значит должна жить у нас. Марьяна, Калина, проводите госпожу в женский дом, дайте ей поесть земной пищи и подберите достойные одежды, завтра на рассвете, как велит обычай, приедут сваты!

Две молодые симпатичные женщины, выбравшись из толпы подошли к Лиеи поддерживая за руки повлекли по широкой тропинке в лес, следом потянулись остальные. Мальчишка что-то горячо спрашивал у отца, и тот мерно кивая головой, объяснял ему, дальнейшего Лия не видела — в ушах зазвенело, и она сползла на руки женщин, еле переставляя ноги. Догнавший их жрец прикрикнул:

— Несите скорее, ей нужно поесть, переход между мирами занимает много сил!

Немного пришла в себя Лия уже в темном углу большой рубленой избы — одна из приставленных к ней женщин держала ее голову, поднося к губам чашку с восхитительно пахнущим бульоном выпив полчашки, Лия закрыла глаза — неудержимо клонило в сон, а в голове всплывали слова госпожи Миоры:

— Для «ходящих — между мирами» есть еще одна опасность — попасть в свой мир. Многие этого боятся, а многие ищут свое место в бесконечности миров. Это значит, что попав в другой мир, ты оказываешься в месте, которое подходит тебе идеально — и ты не хочешь уходить из этой точки пространства, потому что там есть все для твоего счастья. Забыв все прошлые обязательства и долги. Иногда другие ходящие натыкались в своих странствиях на таких попавших, и не могли увести их за собой. Человек знал, что здесь он нужнее, чем во всех остальных мирах.

Тогда Лия, Аша и Наири лишь широко распахнули глаза, не представляя, как можно ограничиться одним миром, если перед тобой лежат пути куда угодно. Но теперь Лия, кажется, начинала понимать — здесь на простой деревянной лавке укрытой ковром ей было уютнее и спокойнее чем где бы то ни было раньше. Вздохнув, девушка закрыла глаза и провалилась в целительную дрему. Проснулась она через несколько часов — удивительно бодрая и спокойная. Женщины принесли ей еще чашку бульона и кусок пирога с капустой. Подкрепившись, Лия повеселела и согласилась посмотреть приготовленные для нее наряды. Оказалось, что ее незнание названий всяких там монист и фибул женщин не удивляет — жрец предупредил их, что вернувшиеся с облачного моста подобны малым детям — ничего не помнят, но быстро учатся. Поэтому раскладывая на скамьях одежды женщины, проговаривали их названия и объясняли, что по какому случаю одевается и с чем носится. Лия внимательно слушала, удивляясь — общество довольно примитивное, но не ханжеское — среди одежды есть обтягивающие тело жилеты и короткие едва до середины бедра туники, а уж когда женщины разложили в уголке три пары различных брюк, Лия удивилась еще больше, и отдельно расспросила своих помощниц. Оказалось, что брюки женщина одевает под длинную тунику зимой, в большие морозы, если едет верхом или идет в лес. Есть еще летние штанишки напоминающие шальвары, но их одевают с длинной туникой, разрезанной по бокам — для дороги или деловых визитов. Порадовавшись за местных женщин — все же практичность и мода здесь находятся в гармонии, Лия выбрала себе короткую ярко-желтую тунику с коричневыми узорами, и коричневую юбку в пол, от комбинезона оставила сапожки с высоким уровнем защиты и «нижнюю сорочку». Для волос предложили обруч плетеный из бересты либо коричневую ленту. Лия выбрала обруч — не скользит по кудрям и решила, что уже можно осмотреть «женский дом». Дом оказался очень большим, но весь состоял из обычных изб собранных вокруг большого центрального сруба. Как объяснили Лие сопровождающие — здесь жили женщины, оставшиеся без мужей, или долго не взятые замуж, иногда здесь селились приезжие, и здесь же учили девочек рукоделию, а вечером собирались все жители селения. На удивленный вопрос Лии:

— Разве женщины не хотят остаться в своем доме после смерти мужа?

Ей объяснили, что дом и все хозяйство наследует старший сын, если он еще мал — мать остается с ним и воспитывает его с помощью мудрых мужей села, а если сын уже женат, дом остается ему, а женщина переезжает в избу «женского дома». Если места не хватает, сын с друзьями должен пристроить к дому еще одну избу. Таким образом, получается, что в селе нет покинутых и заброшенных стариков — они могут видеть своих детей и внуков постоянно, потому что в большом зале проходят все праздники и даже торговцы специально навещают «женский дом», а глава села дает обитательницам дома работу, за которую платит. Выйдя из избы, Лия едва не заблудилась в закоулках, пока Калина не вывела ее в большой зал. Там было просто и пусто — столбы подпирающие крышу, лавки вдоль стен, и высоко, под потолком окошки прикрытые ставнями. Некоторые окна были открыты, и в них вливался предзакатный свет, раскрашивая беленые стены.

— Здесь всегда чисто, рассказывала Марьяна, потому что дети, которые учатся здесь чтению и письму, в наказание за шалости белят стены и метут пол.

— Девочки тоже учатся??

— Конечно! Удивилась Калина. Только мальчишки потом бегут на занятия в воинский дом, а девочки идут к травнице, или к старшей по дому, учиться хозяйничать, или кто-нибудь из вдов учит их рукоделию.

И правда в углу стояли сундуки — один исцарапанный и перепачканный мелом, а из другого торчали обрывки ниток. Погладив глубокие царапины на темном дереве, девушка вспомнила светловолосого мальчугана, и в груди все сжалось, ей вдруг захотелось выйти на улицу, вдохнуть прохладный воздух, осмотреть поселение и окрестный лес. Женщины не возражали, только накинули ей на плечи красивую шоколадного цвета шаль, укрывшую фигуру почти до пола. С низенького крылечка был виден только обширный двор да высокий забор, поэтому осмотрев беглым взглядом, хозяйственные постройки они дружно поспешили к калитке. Впрочем, это были скорее ворота — широкие, с тяжелыми створками окованными железом. Что-то подсказало Лие, что «женский дом» хорошо защищен и набит припасами не просто так, наверняка в случае необходимости тут могут укрыться все женщины и дети села, либо разместится госпиталь. За воротами оказалась тропа, огибающая звонкую березовую рощу. С трех сторон «женский дом окружал сосновый лес, а вот с четвертой разбегались в разные стороны тропинки среди тонких берез и зеленых кустов.