Да уж, профессор. Хороший аргумент. Что может быть хуже, чем вернуться из ада войны и обнаружить, что у твоего профессора математики есть ГРУДЬ? Что может быть хуже, чем пережить невообразимые ужасы Первой мировой и возлечь к ногам леди, чтобы получить немного знаний! (Кстати, у них что, не было парт?)

Гильберт ответил тому профессору, что Гёттинген – университет, а не баня, так что совершенно без разницы, будет профессор женщиной или мужчиной.

И университет такой: «Ну, ок», – и разрешил ей преподавать. Вроде как. Ей пришлось вести курсы под именем Гильберта, чтобы те, кто читает расписание, думали, что лекции ведет мужчина.

И ей по-прежнему не платили зарплату. Разве это не самая женская проблема в мире?

По крайней мере, Эмми посчастливилось продолжать работать хотя бы таким образом, а на что она жила, остается загадкой. Несмотря на то что ей приходилось прыгать через все эти нелепые обручи, лишь бы заниматься тем, что у нее прекрасно получается, она сохранила свой веселый характер. Такой способностью обладают многие женщины на этих страницах – прыгать сквозь огромные горящие обручи всякого дерьма, сохраняя улыбку на лице.

В Гёттингене Эмми подолгу гуляла со своими студентами, обсуждая математику, и разработала всеобъемлющую теорию мироздания, попутно разминаясь и получая заряд бодрости. (Прошу прощения у тех, кто лениво нежится в постели, читая это предложение.) Группа ее студентов стала известна как «Мальчики Нётер» – кстати, очень подходящее название для панк-группы.

В 1918 году Эмми опубликовала теорему Нётер. Что такое теорема Нётер? Не знаю, я ведь не Эмми Нётер, правда? К счастью, моя приятельница Келли, королева естественных наук, все мне объяснила: «Она заключается в том, что, если объект подчиняется определенному закону симметрии, то он также подчиняется соответствующему закону сохранения. Например, если какой-то процесс проходит одинаково, независимо от того, когда он проходит, то он обладает симметрией во времени, и энергия сохраняется, то есть во время этого процесса она не создается и не пропадает».

Работа Эмми стала фундаментальной для теоретической физики, дополнила теорию относительности Эйнштейна, а в свободное время эта женщина изобрела нечто ужасное под названием «абстрактная алгебра».

Так что после того, как она опубликовала одну из величайших математических теорем всех времен и заручилась поддержкой классных парней – Гильберта и самого Альберта Эйнштейна, – университет наконец такой: «Ну ладно», – и в 1919 году хотя бы позволил Эмми читать лекции под своим именем. В 1922 году они даже впервые назначили ей маленькое жалование и дали звание «доцента без постоянной должности». С таким же успехом они могли дать ей звание «Фу-у-у, девчонка-профессор! Жесть! Не позволяйте ей к вам прикасаться, а то у вас будут девчачьи микробы!»

К счастью, Эмми Нетер действительно любила математику и сосредоточилась на работе, а не на фонтане дерьма, которым ее пытался забросать окружающий мир.

Но только представь, чего бы она могла достичь, если бы мужчины не были так ужасны, а? Представь, каково это – пытаться убедить мужчин, что наличие вагины вместо пениса никак не влияет на математические способности? Представь, каково это – смотреть, как твои менее талантливые коллеги-мужчины получают более высокие должности и зарплату в университете, а ты всего лишь хочешь спокойно разгадывать математические загадки вселенной?

Как же много энергии расходуется на это впустую.

А Нётер многое знала о том, что энергия не создается и не исчезает. Уверена, где-то здесь отличная метафора – так что, пожалуйста, попроси местного физика-теоретика или мою приятельницу Келли тебе ее объяснить.

Истории Эмми кончается, как и многие другие, на гребаных нацистах. Не тех, что в «Твиттере», и не неонацистах-девственниках, не тех нацистах, что ходят в грязных трениках, и даже не тех, которые работают старшими советниками президента США.

He-а, то были настоящие нацисты 1930-х годов, которые уволили всех женщин и евреев с академических должностей, – так что Эмми попала дважды, и как женщина, и как еврейка. Так как она все равно привыкла работать без зарплаты, то продолжила преподавать тайно. Однажды какой-то студент пришел в нацистской форме. Она продолжила вести лекцию, и, очевидно, потом только посмеялась над этим. Потому что, ну, это же очень смешно – быть нацистом.

В 1933 году Эмми переехала в США и получила должность в женском университете Брин-Мар, где продолжила вести свои математические прогулки, но уже с группой «Девочек Нетер» (тоже неплохое название для панк-группы).

Всего через пару лет, в 1935 году, она умерла от осложнений после хирургической операции на кисте яичника. Так что нацисты и некачественная женская медицина ее все-таки доконали. В письме, которое написал Эйнштейн в «Нью-Йорк таймс» вскоре после ее смерти, он назвал ее гением и пока что лучшим примером того, что может дать нам образование для женщин.

Сколько еще Эмми Нётер мог бы увидеть мир? Сколько еще женщин могли бы повлиять на ход развития человеческих знаний, но не могли себе позволить работать бесплатно, многим же помешали еще до того, как они начали работать, люди, которые истово верили в то, что наличие пениса что-то решает? Чтобы посчитать это число, явно нужен великий математик.