— Это все очень увлекательно, вот только мы не сблизились с Кириллом Александровичем. Да и вообще, с кем я общаюсь — это мое личное дело, которое не имеет никакого отношения к моей матери.

Павлицкий с издевательской гримасой закивал.

— Да-да. Все верно. Вот это же и повторите Анне Георгиевне.

Туше.

Неплохо милейший души маг Ник знает мою драгоценную матушку, раз способен предсказать, что стоит ему ляпнуть что-то провокационное, как она меня со свету сживет старательно и со знанием дела.

— А не пойти ли вам со своим тортом к Кириллу Александровичу? — осведомилась я как можно более любезно.

Даже зубы заныли от того, насколько тон сладким показался.

— Я вас все равно в квартиру не пущу ни под каким видом. Вы мне не нравитесь, и я вам не доверяю. Совсем.

Никита пожал плечами. Кажется, мое отношение к его персоне мага волновало примерно… да никак оно его не волновало.

— Наши чувства целиком и полностью взаимны. Мне вот только интересно, с чего вам Кир начал доверять? Только потому, что вы в торговом центре с теми чарами помогли? Нет, мило, конечно, но еще ничего не доказывает.

Господи ты боже мой, словно бы я пыталась кому-то что-то доказать.

— Да думайте вы, что хотите, — фыркнула я. — Только ногу уберите. Ну, и сами убирайтесь. Нечего приличный дом загрязнять своим присутствием.

Даже сама растерялась от такого напора в собственном исполнении. По натуре всегда была человеком мягким, излишне терпеливым, а тут вроде как пытаюсь выгнать человека, который мне категорически не нравится. Да, не получается, но скорее уж не потому, что мямлю, а потому что Павлицкий такой упертый.

— Вы не думайте, торт хороший, — совершенно не планировал сдаваться лучший друг Кирилла Александровича. — И свежий. Подозреваю, даже вкусный.

Как будто меня можно купить за торт. Дешево, господин Павлицкий, слишком дешево.

— Я на диете, — сообщила я и как следует пнула ногу мага, которая опрометчиво оказалась на моей территории.

Павлицкий дрогнул, поморщился от боли, но устоял. А потом вообще пошел в атаку, со всей силы навалившись на дверь.

— Вы ума лишились? — возмутилась я от такого безобразного поведения и навалилась на дверь со своей стороны. Желания видеть на своей территории постороннего не было совершенно никакого.

— Я лишился не ума, а вежливости, — пропыхтел мне мужчина, миллиметр за миллиметром продвигаясь к желанной цели. Так он точно ко мне вломится, бессовестный человек…

— Я на вас жалобу напишу.

— Да пишите, разрешаю. Бумага все стерпит.

Что я точно поняла и довольно быстро: Кирилл Александрович по сравнению с его невыносимым другом просто образец такта, вежливости и терпения. По крайней мере, Левин ни разу не вламывался ко мне в квартиру и даже не пытался. Только в гости напрашивался.

В итоге Павлицкий, как более крупный и сильный, впихнул меня в квартиру. Странно, но торт во время нашей борьбы ни капли не пострадал.

— Вот почему же с вами так сложно, Софья Андреевна? — пропыхтел маг, закрывая дверь. — Я же к вам со всей душой. И с тортом, вкусным и свежим.

Я отступила вглубь квартиры, к кухне, исподлобья глядя на незваного и очень навязчивого гостя. Вероятность, что он нападет вот так, в открытую, была невелика, однако она имелась и заставляла изрядно нервничать. Я не хотела сражаться с Никитой Павлицким, мне насилие претило во всех его проявлениях, но и безмолвной жертвой быть тоже не собиралась. А уж если Левин был так уверен в моей силе, отпор дать я способна.

— Убирайтесь из моего дома, — потребовала я решительно.

Павлицкий нарочито дружелюбно улыбнулся.

— Обязательно, только вот поговорю — и тут же уйду. Что вас связывает с Киром?

Вздох у меня вышел тяжелым.

— Я живу на территории, за которую он отвечает, вот что нас связывает, — отозвалась я недовольно и даже возмущенно.

Мне не нравилось, когда на мою территорию являлись посторонние, к которым я относила… пожалуй, что и всех. То есть вообще всех. А уж когда так нагло вламывался кто-то мне неприятный…

— Вы невероятно необщительная особа, Софья Андреевна, вы старательно игнорируете всех, помимо своих клиентов. Однако с Кириллом вы общаетесь довольно тесно по своим меркам.

Я посмотрела магу прямо в глаза и отчеканила:

— У вас паранойя.

Павлицкий хмыкнул, поставил торт на тумбочку при входе и принялся разуваться. Убираться восвояси он точно не собирался. Совершенно невыносимый тип.

— Вы бы чаю поставили. Замерз, как собака, признаться, да и устал. Будьте уж доброй хозяйкой.