Ленни кивнул туда, где под лестницей лежал мой велосипед.

– У тебя там новый элегантный велосипедный шлем.

Я догадывалась, что шлем был от него, но не хотела, чтобы он знал об этом.

– Я думала, что он … от кого-нибудь другого. Я заплачу тебе за него.

– Не стоит, – сказал он. – Но спасибо было бы достаточно.

Я посмотрела на нашу кухонную дверь. Нехорошо было оставлять Брейди одного надолго.

– Спасибо за шлем, – быстро сказала я. – И за помощь на дороге. Я не просила тебя это делать.

Я также не понимаю, почему он так мил со мной.

Парень пожал плечами.

– Мне было приятно.

То, как Ленни сказал «приятно», прозвучало, словно он сделал что-то более значительное, чем покупка защитного головного убора и исправление велосипедной цепи. Мне следовало зайти внутрь, не обращая на него внимания, но я не могла не заметить, что его рубашка немного задралась, показывая кубики пресса, которых было влнующе шесть.

– Прекрати раздевать меня своими глазками, Эмерсон, – сказал Ленни.

Я негодующе вздохнула.

– Все совсем не так.

Моя нога случайно ударила Ленни по голове, когда я перепрыгивала через него, чтобы отправиться домой, но он сел в самый неподходящий момент. Я упала на четвереньки.

– Ой, черт! – Ленни приложил руку к глазу.

– О, боже мой, – я поползла к нему. – Ты в порядке?

Ленни покачивался взад и вперед, держа левый глаз.

Я потянулась к нему.

– Прости, я не хотела…

Он оттолкнул мою руку.

– Я принесу тебе лед, – проговорила я, направляясь к задней лестнице.

– Не беспокойся, – он поднялся на ноги и пошел прочь, все еще прикрывая глаз.

– Ленни… – я встала и сделала несколько шагов к нему, но он продолжил идти. – Мне жаль! – крикнула я ему вслед. – Правда!

Он не обернулся, а я стояла во дворе, пока не услышала, как хлопнула дверь его дома.

– Дерьмо, – сказала я.

Лицо Каи было прижато к окну нашей гостиной наверху, наблюдая за всем этим глазами размером с блюдце. Я знала, что Карла, по всей видимости, тоже это видела. Или слышала. И Брейди… Я побежала наверх и нашла его, свернувшегося калачиком на полу, рыдающего.

– Теперь посмотри, что ты натворила, – сказала Кая.

Я опустилась на колени рядом с ним и произнесла самым успокаивающим голосом, на который способна.

– Все в порядке, Брейди. Все в порядке.

Он ударил кулаками по вискам.

– Ты ранила Ленни.

Я застонала.

– Мне жаль. Это был несчастный случай. Я сказала, что мне очень жаль.

Кая сурово посмотрела на меня и взяла инициативу на себя, осторожно гладя Брейди по спине и тихонько воркуя ему на ухо, пока я запирала заднюю дверь, чтобы он не смог убежать. Я подошла поближе к Брейди, и он снова начал громко плакать.

– Просто уйди, – отрезала Кая.

– Отлично, – я отступила. – Когда мама вернется домой, передай ей, что я в своей комнате.

Чувствуя себя дерьмово, я поднялась на два лестничных пролета на чердак, нырнула в кровать и укутала себя одеялом.

Глава 18

Когда я проснулась, на улице стояла темнота – семь часов, и проспала я весь обед. Без рояля, сон – мое единственное спасение. Нет страха, быть раскрытой или униженной, потерять лучшую подругу или влюбиться в парня, который слишком хорош для меня. Или не того парня.

Ничего.

Когда я спустилась вниз, все сидели за кофейным столиком, играя в «Горки и лестницы», любимую игру Брейди. (Прим. известная настольная игра для детей от американской компании производителя настольных игр Milton Bradley Company)

Они все потеснились на единственном диване, Кая и Брейди переползали по коленям родителей, когда наступал их черед. Папа легонько подталкивал их в бок и зажимал локтями, когда он тянулся крутить колесо, а дети визжали.

Снова бы домой, в наш настоящий дом, там было столько пространства. Спрятаться, поразмышлять или почитать, или дышать без того, чтобы вся семья наблюдала за каждым твоим движением. Врачи Брейди приходили и работали с ним в нашем доме. Теперь же маме приходится отвозить его в их кабинеты.

Я вздохнула. Я скучаю по своей музыкальной комнате.

Скучаю по своей спальне с местечком у окна.

Я бы сидела в нём, окруженная мягкими подушками, и разговаривала с Ризой по мобильному. Она бы подошла к моему дому с телефоном у уха, и я помахала бы ей рукой, когда подруга пересекала двор. Мы бы продолжили разговаривать, пока она не вошла в дом, поднялась по лестнице и села рядом со мной, и мы бы сказали «пока» и «привет» без единой паузы.

Я так сильно, поэтому скучаю. От мыслей о том, кто заменил ее место по соседству с нами, у меня свело живот.