Выглядела я, конечно, как чучело – босая, в джинсах и футболке на голое тело, зато с бальной причёской и в сандалиях, расшитых драгоценными камнями. Это неважно. Надо как можно скорее выйти отсюда. Не знаю, что на уме у Эрайха, но спрашивать об этом сейчас точно не стоит. Главное, снабженец принца жив.

– Бери сумку и выходи, я пойду за тобой, – сказал он мне. – Только оставь кольцо на столе. Аполлон передаст его принцу. Ведь так?

– Безумец! – горестно воскликнул старик. – Ты лишаешь себя возможности вернуться в нашу страну!

Поколебавшись, – кто знает, как действуют порталы – я сняла кольцо. Ничего не случилось, комната не исчезла. Я перевела дух.

Путь к входной двери показался бесконечным, полутёмный коридор напоминал о подвале замка Гербиниана.

– Постой у двери, – сказал Эрайх. – Подожди меня.

Он повернулся ко мне спиной и сухо произнёс:

– Я не могу выйти в таком виде. Мне нужно твоё разрешение на смену облика.

– Какая наглость! – попытался возмутиться Аполлон.

Однако в голосе старика явственно слышалась тревога.

– Честная сделка, – холодно ответил Эрайх. – Если согласишься – останешься жив.

Аполлон несколько секунд помолчал, пожевал губами и с сомнением произнёс:

– Разрешаю.

– Прекрасно! Только одна предосторожность.

Эрайх извлёк из кармана жилета длинную тонкую верёвку.

– Я привяжу тебя к той двери за руку. Узел сделаю такой, что распутывать будешь минут семь, а то и десять. Достань мобильник из кармана, положи на пол. Теперь пошли.

Я уже совсем успокоилась – возвращать меня к колобку-Гербиниану никто не собирался – и теперь с любопытством наблюдала, как Эрайх отводит старика метра на три от лежащего на полу телефона. Руку Аполлона Эрайх привязал к ручке двери несколькими сложными узлами, да ещё и затянул их потуже. Старик буравил мрачным взглядом беглого снабженца.

Эрайх положил меч рядом с телефоном деда, подошёл ко мне, и в какую-то секунду изменился. Рядом со мной стоял ещё один Аполлон, в таких же брюках и летней рубашке, как и у первого Аполлона, привязанного к двери. Я ойкнула. Эрайх-Аполлон улыбнулся.

– Оказывается, изменяться иногда полезно, – он открыл передо мной дверь. – Иначе мы привлекли бы слишком много внимания.

– Сумасшедший! – проскрипел старик нам вслед.

По лестнице я спускалась, еле сдерживая нервный смех: очень уж похоже Эрайх копировал коллекционера.

– Лерочка, деточка, надеюсь, вам было интересно осмотреть главные экспонаты моей коллекции, – ворковал он.

– Аполлон Дементьевич, простите, но разве не эту даму вчера здесь искали? – насторожился охранник.

– Вы ведь нас не выдадите? – проворковал лже-Аполлон. – У Лерочки такой ревнивый муж.

Я еле удержалась, чтобы не въехать Эрайху локтем под рёбра. Охранник с широкой улыбкой пообещал не выдавать уважаемого Аполлона Дементьевича и чуть не с поклонами проводил нас до выхода.

В машине Эрайх поинтересовался:

– С кем ты живёшь?

– Видимо, теперь с тобой, – нервно хмыкнула я. – Извини, но мне очень не хотелось оставаться в вашем мире.

– А сказать об этом нельзя было? – буркнул Эрайх. – Заводи мотор, поехали отсюда.

Я послушно повернула ключи в замке зажигания.

– Можно подумать ты бы дал мне вернуться!

– Я давно подумывал уйти в ваш мир, – ответил Эрайх. – Сказала бы – пошли бы вдвоём, причём безо всяких сложностей.

– Сложности только начинаются, – заметила я. – Как ты собираешься жить в нашем мире без документов, без работы?..

– Кто сказал, что без документов? У каждого снабженца есть вполне нормальный паспорт. С работой как-нибудь разберусь, задумки есть. К тому же на моём жилете пуговицы сделаны из крупных сапфиров. Я знаю, где их сбыть за настоящую цену, а стоят сапфиры такого качества около шести тысяч долларов за карат.

Я вспомнила крупные синие пуговицы на жилете Эрайха и присвистнула.

– Да, Лер, манеры у тебя не для принцессы, – с удовольствием заметил Эрайх. – Посчитала? А теперь представь, что пуговиц четыре и в каждой около десяти-двенадцати карат. И ещё на сандалиях камни есть – на несколько лет хватит, так что можешь не волноваться, деньги будут. Только для начала я отправлю тебя за какой-нибудь мужской одеждой. А то, благодаря некоторым, я не успел прихватить с собой ничего подходящего.

– Ну, извини, – буркнула я. – Нечего было говорить, что я могу стать твоей рабыней.