Арбалет с глухим звуком упал на прогнивший пол, и мертвое тело рухнуло следом за ним. Облегченно выдохнув, Счастливчик опустил вторую пистоль, так и не найдя в единственной здесь комнатке пятого похитителя благородных девиц.

– Значит четверо…. Жаль, я надеялся заработать побольше, – с кривой ухмылкой Рид сунул пистоли за пояс и поднял с пола свой клинок, вернув его в ножны.

Он не смог сдержать облегченного вздоха, когда надоедливый зуд “зова” улетучился из его головы. Стало быть, он на месте.

Времени на перезарядку оружия и чистку сабли от чужой крови не было – выстрел наверняка переполошил всю округу, и спустя несколько ударов сердца народ начнет стягиваться сюда. Встречаться с местным ополчением наемнику совсем не хотелось, точно так же, как и рассказывать кому-то, что он тут делает, и что здесь произошло. А уж как объяснить, почему королевские гвардейцы мертвы….

Развернувшись на пятках, Фэлрид вновь довольно улыбнулся – та, кого он искал, сейчас сидела в углу на полу, с головы до ног обмотанная какими-то тряпками, да еще и с мешком на голове.

– Жуть какая, – подойдя к сидящей без движение девушке, Счастливчик принялся срывать охватывающие тело путы и так увлекся рассматриванием ладной фигурки, что не сразу заметил, как между его пальцев зашуршала бумага.

– Эм….

Поднеся к глазам оказавшиеся бумажными путы, наемник сразу же увидел на них изображение крестов и слова молитв. Когда-то Риду приходилось путешествовать с караваном, при котором имелся собственный священник, так вот, он часто молился, и наемник, сам того не желая, многое запомнил из его слов. Так что сомнений быть не могло – письмена на бумаге определенно слова молитвы, причем на древнем языке, вот только от чего?

– Бред какой-то, – Счастливчик попробовал надорвать испещренную символами бумагу и без труда порвал ее пополам. – Да кого это вообще остановит? – отбросив прочь скомканную бумажку, он сорвал с головы пленницы капюшон и встретился взглядом с прекрасными, пусть и испуганными глазами ярко-зеленого цвета.

– Ох, – мужчина не смог сдержать восхищенного вздоха, мигом оценив красоту сидевшей перед ним на коленях девушки.

Она была моложе его, стройная, с нежной кожей цвета слоновой кости, прекрасными темными волосами, на которых серебром выделялась неизвестно откуда взявшаяся тонкая прядка седины. Рот пленницы был грубо заткнут кляпом, а вокруг шеи мерцал серебром широкий ошейник с выгравированными на нем церковными символами.

– Братья, что стряслось?! Я слышал.…

Донесшийся из-за двери голос неожиданно смолк и, спустя всего лишь мгновение, выхвативший пистоль Рид направил оружие на грудь ворвавшегося внутрь монаха. Лишь удивление удержало наемника от выстрела, а вот облаченный в простую черную рясу монах не растерялся. Он повелительным жестом вскинул руку, и в грудь наемника будто ударил молот.

Счастливчик покачнулся, но устоял. Но в голове у него разом забили колокола собора, рот наполнился привкусом крови, а в глаза прекратили видеть, ослепленные ярким ангельским светом.

– Пади ниц, нечестивец! – прогремел голос монаха, и ноги Рида подкосились сами собой.

Неимоверным усилием воли он вскинул опустившуюся было руку и, распахнув слезящиеся глаза, увидел на обрамленном бородой лице монаха выражение искреннего удивления.

“Бесишь!”

– Сам пади, ублюдок, – прошипел наемник и спустил курок.

Пистоль плюнула клубами дыма, послав пулю прямо в грудь монаху, но та не долетела до цели, будто наткнулась на невидимую преграду. Пуля застыла прямо в воздухе, после чего бессильно упала на пол, несколько раз отскочила от досок и с легким шорохом закатилась в одну из многочисленных трещин между ними.

“Чего?!”

Видимо монах отвлекся на защиту и ослабил свою магию, так что Счастливчик умудрился швырнуть в него разряженную пистоль. Та, как и выпущенная из нее пуля, грохнулась на пол, так и не достигнув цели, зато ее достиг наемник.

Рванув из ножен верную дагу – длинный кинжал для левой руки – Рид подскочил к замешкавшемуся монаху и ударил его клинком. Но даже не успел обрадоваться победе, так как и лезвие наткнулось на невидимую преграду, готовую потягаться в прочности со стальной кирасой лучших бронников. По руке Счастливчика пробежала судорога и, выроненная им дага, звякнула о пол.

– Да как так-то?! Чтоб тебя черти ... – с чувством сплюнул наемник как раз перед тем, как воздух с хрипом вырвался из его груди, в которую вновь ударил духовный молот несокрушимой веры пришедшего в себя монаха.

Следующий удар пришелся Риду точно по хребту и, только каким-то чудом не вбил его в землю. Наемник бессильно распластался на полу, с трудом пытаясь сфокусировать зрение и избавиться от назойливого боя колоколов в обоих ушах.

– Проклятый еретик! – монах воздел обе руки к низкому потолку и, казалось, вот-вот готовился обрушить все кары небесные на голову незадачливого разбойника. – Сейчас ты умрешь!