В зависимости от субъективного отношения лица к совершаемому деянию содеянное будет квалифицированно либо как умышленное умерщвление плода по ст. 1051, либо как неосторожное по ст. 1091.

Субъектом данных преступлений следует признать вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

В целом изучение определения момента начала жизни в странах общего права позволило выделить две позиции. Первая позиция, которой придерживаются юристы Англии и Канады, основана на классической концепции общего права и предлагает рассматривать в качестве начального этапа жизни окончание физиологических родов и полное отделение плода от тела матери. Уничтожение плода до того момента, когда он становится человеком в уголовно-правовом смысле, составляет самостоятельное преступное деяние. Вторая, широко представленная в североамериканских штатах, напротив, предполагает неоправданное увеличение границы уголовно-правовой охраны жизни, предоставляя плоду статус рожденного человека. В решении вопроса закрепления окончания жизни, напротив, можно констатировать единодушие – на сегодняшний день наступление смерти человека связывают с гибелью клеток головного мозга.

Развитие новых биотехнологий, методов пренатальной диагностики и медицины привело к широкому распространению исследований на человеческих эмбрионах и поставило перед наукой ряд этико-правовых вопросов, таких как закрепление пределов реализации репродуктивных прав человека, выявление правомерности использования человеческих эмбрионов для научно-исследовательских и терапевтических целей, установление должной охраны жизнеспособного плода, статус которого максимально приближен к статусу родившегося человека.

Проблема предоставления плоду человека повышенной охраны активно обсуждается и решается в изучаемых нами странах и других зарубежных государствах. Защита жизни человека еще до появления его на свет является свидетельством ее приоритетности и важности, и, поскольку Россия является полноправным членом международного сообщества, она не может отстраниться от решения этико-правовых проблем международного значения. Отсутствие норм, направленных на защиту, в первую очередь, жизнеспособного плода, является существенным пробелом современного законодательства. В связи с этим предлагается внести в уголовный закон изменения, направленные на установление уголовной ответственности за умерщвление жизнеспособного плода человека.

Охрана жизни человека в современном обществе приобретает значение первостепенной важности. Среди всех социальных и правовых благ личности жизнь рассматривается как основная ценность, поскольку в случае смерти человека все остальные права и свободы утрачивают свой смысл.

Британский Закон о правах человека 1998 г. (Human Rights Act, c. 42) вслед за Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 г. провозглашает: «Право каждого человека на жизнь охраняется законом. Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен» [308] .

Согласно поправке V к Конституции США никто не может быть лишен жизни, свободы или собственности без соблюдения надлежащей правовой процедуры [309] .

Отдельно необходимо отметить положения, содержащиеся в Канадской Хартии прав и свобод, принятой совместно с Конституционным актом 1982 г. Согласно ст. 7 Хартии «каждый имеет право на жизнь, свободу и безопасность своей личности; и этих прав нельзя лишить иначе как в соответствии с основными принципами отправления правосудия» [310] .

Право на жизнь охраняется не только основными законодательными актами названных государств, но и особо – уголовным законом. Уголовное право решает задачу охраны жизни человека своими специфическими методами, формулируя признаки составов преступлений против жизни и устанавливая строгие санкции за их совершение.

При рассмотрении преступлений против жизни, однако, сразу обращает на себя внимание принципиально различный подход к формированию системы названных деяний в уголовном праве стран континентальной Европы и в англосаксонском уголовном праве.

В настоящее время в методологии науки сложилось большое количество самых разнообразных толкований категорий «система» и «системный подход» [311] . Вместе с тем, несмотря на «множество разнообразий» в понимании системы, для целей нашего исследования вполне приемлемым выглядит ее определение как «множества связанных между собой элементов, составляющих определенное целостное образование» [312] .

«Целостность образования» объясняется интегрированным характером системы, тем, что существует некое «интегративное начало» [313] . В системе преступлений против жизни роль такого «интегративного начала» выполняет непосредственный объект каждого из преступлений – жизнь человека.

Любая система отличается наличием организации и структуры, которые позволяют раскрыть основные внутренние свойства системы, обеспечивают ее внутреннюю прочность, устойчивость, «высокую сопряженность всех ее компонентов» [314] . Это предполагает, что между преступлениями, входящими в одну систему, должны быть установлены такие связи, которые позволили бы в ходе анализа охватить всю полноту отношений. Так, когда мы говорим, что преступные деяния против жизни можно разделить на намеренные и совершенные по небрежности, мы предполагаем, что «интегративным началом» каждой подсистемы выступает психическое отношение лица к совершаемому преступлению. Внутри подсистемы также должна быть своя структура – если существует несколько видов убийства, в идеале должно существовать некое базовое определение убийства, отличающееся родовыми признаками.