Помимо исполнения разнообразных обязанностей председателя, в историю легальных рабочих обществ он вошел как неутомимый поставщик идей по развитию их деятельности. Создание совета рабочих механического производства подвигло председателя сформулировать идею объединения руководства различных легальных организаций в центральный орган, который контролировал бы общества по всей стране. Афанасьев искренне переживал за то дело, которое было ему доверено. Начиная с 1903 г., когда рабочие общества захлестнул кризис, и их деятельность была затруднена, он проявил недюжинную смекалку и как мог пытался отсрочить их полный крах. Неоднократно Афанасьев обращался к московскому обер-полицмейстеру Д. Ф. Трепову с просьбой разрешить проведение семейно-танцевальных вечеров, приносящих обществам небольшую прибыль.

С января 1903 г. в помещении правления общества на Маросейке в доме братьев Еремеевых в квартире № 23 начался прием пожертвований. Санкционированный сбор средств мог свидетельствовать о том, что другие источники пополнения касс взаимопомощи были исчерпаны. Растерянность членов легальных обществ и непонимание ими происходящего хорошо отражены в письмах Афанасьева на имя Зубатова, с 1902 г. занимающего должность главы Особого отдела и не имеющего возможности в том же объеме, как и раньше, принимать участие в их судьбе. 20 октября председатель механиков писал: «Лекции, устраиваемые для рабочих, начинают приедаться, так как кроме истории да непонятных лекций по физике ничего еще для слушателей не предложено, да и в скором будущем пока что ничего не видно. Положение дела очень похоже на толчение воды в ступе» [195] . Руководители легальных обществ тщетно предпринимали усилия по приглашению на лекции виднейших представителей науки и культуры: «Федор Иванович Шаляпин отказался наотрез, благодаря тому, что якобы Высочайшим Указом петь на каких-либо частных концертах ему, безусловно, воспрещено. <…> На этих днях были у В. О. Ключевского… который читать отказался наотрез» [196] . Афанасьев сомневался в целесообразности существования легальных рабочих организаций в подобных условиях: «В следующее заседание, безусловно, отказываюсь от дел, так как пользы ни для меня, ни для рабочих нет ровно никакой. <…> Стыдно брать жалование, которое я беру в размере 60 рублей в месяц, и даровую квартиру. <…> Руки у меня совершенно связаны для дела, которое каждый мог бы назвать полезным для рабочих» [197] . В этих сложных условиях С. В. Зубатов пытался материально помогать обществам взаимопомощи, и 11 марта 1903 г. его благодарили ткачи: «Рабочие ткачи и правление общества кассы взаимопомощи просят передать Вам благодарность за пожертвование» [198] . Однако кардинально улучшить финансовую деятельность рабочих организаций это, безусловно, не могло.

Положение осложнялось агрессией революционеров, которые в своей прессе невысоко оценивали способности Михаила Афанасьевича: «Г. Афанасьев не может пользоваться популярностью, он не может хорошо говорить, не может завладеть собранием и говорит, точно о покойнике звонит, и все же, как главное лицо в собраниях, не роняет свой престиж и ловко защищает правительство, выставляя его заботливой матерью для рабочих» [199] .

Как бы то ни было, главный «легализатор» среди рабочих остался на председательской должности до 1905 г., которым датируется его последнее письмо из тех, что удалось обнаружить в фондах ГА РФ. В февральском послании на имя Д. Ф. Трепова он описывал, как революционные события отразились на Обществе взаимопомощи рабочих в механическом производстве: «После Вашего отбытия из Первопрестольной столицы враги энергично набросились на нашу организацию, не останавливаясь для сокрушения ее ни перед какими средствами. Собрания наши ныне почти прекратились из-за скандальной обструкции всевозможных видов оппозиции, а мы, вожаки, не гарантированы уже от опасных оскорблений не только на улице или общественных собраниях, но даже и у себя на квартирах» [200] . О дальнейшей судьбе Афанасьева ничего не известно.

Ф.А. Слепов, секретарь Общества взаимопомощи

Вторым по влиянию рабочим-агентом С. В. Зубатова был токарь Фёдор Алексеевич Слепов, назначенный секретарем Общества взаимопомощи рабочих в механическом производстве. Довольно яркая личность, с четко выраженным стремлением к творчеству, он удостоился в труде Меньщикова лаконичной характеристики: «…пописывал патриотические стишки и статейки в “Московские ведомости” и в издания Шарапова» [201] ,’ [202] . Внешность Федора Алексеевича также описывается Меньщиковым в негативном ключе: «Слепов – маленького роста, темнорусый, сухощавый, с грубым носом» [203] . Ироничный стиль отзыва о творчестве Слепова свидетельствовал о прохладном отношении автора к политической позиции рабочих-агентов. Помимо указанного Меньщиковым, Слепов написал свою автобиографию в газете «Русское дело», а также известен как автор стихотворения о Зубатове «Контр-Мина».

Контр-Мина

(посвящается, С. В. Зубатову)

Секретарь Слепов, наряду с Афанасьевым, много выступал на собраниях рабочих, был активистом всех наиболее заметных событий, подносил адрес от всех рабочих Общества взаимопомощи царю на встрече, состоявшейся в 1902 г. Протоколы заседаний Общества взаимопомощи рабочих в механическом производстве хорошо передают личностные особенности Ф.А. Слепова. Прежде всего стоит отметить, что и Слепов, и Афанасьев обращались к присутствующим рабочим подчеркнуто уважительно, называя их не иначе как «господами», и это, вероятно, должно было контрастировать с грубой обстановкой на промышленных предприятиях.

Секретарь общества почти на каждом собрании вносил предложения по улучшению производственной жизни рабочих. Так, на заседании 26 мая 1901 г., состоявшемся в чайной Общества народных развлечений на Смоленском рынке, Слепов выступил с радикальным предложением отменить «спрыски» и «клёпки», традиционные неофициальные мероприятия рабочих на протяжении многих лет. Когда новый рабочий приходил на завод, по неписаным правилам он был обязан закупить алкогольную продукцию на всех своих товарищей по работе. Данный обычай ложился тяжким бременем на вновь прибывшего служащего завода. Об этом и говорил Слепов на собрании: «Случается так, что рабочий перед поступлением на место был без работы месяца 2–3, поступает на небольшой оклад, и с него рабочие того завода или фабрики настоятельно требуют деньги на спрыски, в противном случае угрожают насилием, прячут у него инструмент, словом, приносят ему всякие неприятности…» [204] Для того чтобы выступить в консервативной среде рабочих против установившегося издавна обычая, нужно было иметь не только личное мужество, но и авторитет.

На собраниях Общества взаимопомощи Слепов выносил на обсуждение важные вопросы противопожарной безопасности квартир рабочих и общей зависимости их от домовладельцев. Такие темы не могли не вызывать горячего интереса у членов общества, так как, по признанию абсолютно всех исследователей рабочего вопроса, бытовые условия, в которых приходилось жить и трудиться рабочим, были неприемлемыми. Интересно, что секретарь общества, инициируя обсуждение тех или иных тем, в дальнейшем несколько отстранялся от дискуссии, давая трибуну самим рабочим и следя за ходом их мыслей. Несмотря на то, что обсуждение было довольно беспорядочным, рабочие выдвигали разумные идеи по улучшению быта.