– В Цветочную Долину.

Я вздрогнула, тело покрылось мурашками.

Это место… место неприятных воспоминаний. Настолько неприятных, что я изо всех сил старалась отгородиться от них стеной. И вот уже почти год это мне прекрасно удавалось.

Цветочная Долина. Обитель моего самого сильного и единственного страха – всепоглощающей темноты, которая длилась не больше нескольких секунд, но тем не менее оставила неизлечимую травму в моей голове. И я с трудом научилась справляться с этим страхом, но избавиться от него не в моих силах.

Астрель не заметила моей дрожи и продолжила рассказ.

Это было настоящим откровением с её стороны, и я была благодарна ей за это.

– Нас с твоим отцом связывало многое, от с рождения наложенной на нас ответственности, до общих интересов. Помимо любви у нас было нечто большее… Связь, которую я не могу тебе писать. Это… не описать словами, это можно только почувствовать. – Лицо матери сейчас было таким счастливым, эти блестящие глаза, улыбка… но в один миг все это исчезло, словно солнце за тучей облаков сильфов. – Родители узнали о нашей связи, что вызвало большой скандал, а у нас, разногласия. Раскрывшаяся ложь друг друга была… неприятна, но перед страхом расставания и давлением родителей, нам было необходимо понять, простить себя и друг друга. И мы это сделали. Но, как ты знаешь, сказка не всегда таковой является, так и в нашем случае. Началась столетняя война.

На секунду Астрелия замолчала, было видно, как в голове у неё крутится куча мыслей и воспоминаний, как не хочется ей вспоминать все это, но… я имела право знать, и мама это понимала.

– Отношения между Арлваном и Даркаром ухудшились, постоянные войны и бесконечные переговоры, не дающие результатов. Для нас с Райданом это стало испытанием, которое мы не смогли выдержать. Наши встречи становились реже, Дан помогал отцу в государственных делах, а меня заперли в своих покоях, так как война с Арлваном набирала обороты, и мы просто решили не вмешиваться. А затем случилась ужасная трагедия с твоими бабушкой и дедушкой, внезапно открывшийся портал из Сумрака и нападение тёмных сильфов.

Да, я читала об этом в императорских хрониках. Бабушка с дедушкой направлялись на переговоры в Даркар, когда на границе открылся портал и… никто из сопровождающих Императора с женой не выжил, как и они.

– Думаю, что было дальше, ты и сама догадалась. Райдан был вынужден взойти на престол и помимо внезапно навалившейся на него власти, он должен был сам вести войска. – Мамины плечи сокрушенно опустились. – В конце концов, война превратилась во вражду между Империями, молчаливую ненависть, и если бы не твой отец, то, думаю, обе стороны потерпели ещё большие потери, чем получилось на самом деле. Дан сумел сразу стать прекрасным, достойным уважения Императором. Он… сильный человек, и я ни разу не пожалела, что когда-то отдала ему своё сердце, и, как вижу, дочь. Он смог воспитать тебя таким же замечательным и достойным человеком, Корделия.

– Наполовину человеком, – улыбнулась я, сжав руку мамы.

Она сжала её в ответ.

– Да, и ещё ты не просто эльфийка, но об этом позже. Как ты понимаешь, видеться с твоим отцом мы не могли, да и не позволительна ему была связь с эльфийской принцессой вражеских земель. И я это прекрасно понимала. На него была наложена слишком большая ответственность, а потом ещё и чудовищная беда с драконами, которая коснулась каждого, а правителей империй в первую очередь. – Послышался судорожный вздох, на этот раз мой, мне не терпелось услышать главного. – Спустя много лет мы вновь встретились. Я решила размять крылья и, улизнув из Найлара, незамеченной, пересекла границу…

– К-крылья?! – ещё одно потрясение на мою голову, но откуда у эльфа крылья?!

– Да, крылья, но давай отложим этот разговор на потом, – смущенно попросила Астрель, я слабо кивнула, сдерживая нарастающее любопытство, и, кажется, истерику. – Спустя столько времени мне захотелось вновь побыть в нашем с Даном тайном месте, укромном залесье на краю Цветочной Долины. – Лицо мамы озарила такая чувственная, открытая улыбка, наполненная счастливыми воспоминаниями, что я даже засмотрелась, сейчас она была такой красивой… по-настоящему прекрасной.

Правду говорят придворные дамы: счастье всегда красит женщину, более, чем граненые бриллианты и эльфийские шелка.

– Твой отец тоже был там. Он не забыл меня, не забыл нас, – по щеке мамы покатилась слеза, которую она спешно смахнула. – Дан сказал, что любовь ко мне все эти годы не оставляла его, и, как понимаешь, это было взаимно. Одна ночь. Мы провели вместе одну, последнюю нашу ночь, отбросив все титулы и печали. И этого хватило для новой жизни, которую мы с Даном смогли создать. Ты стала цветком нашей любви, Корделия.

Когда мама закончила говорить, мы плакали уже вместе. Я… я была так тронута маминым откровением, её искренностью и их с папой сложной историей любви, о какой написано множество романов и поэм, которые я читала во дворце каждый вечер, восхищаясь истиной, всепоглощающей любовью героев. Истинной парой, предназначенной им судьбой. Только вот история моих родителей закончилась совсем иначе, ежели в глупых женских романах.

– Я не говорила о тебе Райдану, решила, ещё не время, но, когда ты родилась, Жнецы потребовали у Совета Домов избавиться от тебя, они не знали, кто твой отец на самом деле, думая, что я просто напросто спуталась с магом. Жнецы посчитали ребенка от человека недостойным быть членом правящий семьи, и их решение было очевидным, а я… мои протесты не принесли никаких результатов, лишь гнев Совета, а мама… её слова не брали в расчёт.