Ильфорте хмыкнул, но ничего не ответил, будучи с набитым ртом. В последние годы он только и делает что наблюдает. Но такова сейчас была его роль в выжидательной позиции.

***

Ранее утро первого дня года всегда особенно прекрасно. Кто-то ещё не ложился спать с новогодней ночи, но большая часть празднующих затихла, и пушистый снег беззвучно падал на пустые дороги в предрассветной тишине.

Тут и там на улицах валялись конфетти и серпантин. Все это уберут, когда настанет день, а сейчас время словно застыло, приукрашенное горстью цветных блестяшек.

Тем временем в темной гостиной небольшого особняка на дальнем конце Бежевитовой улицы две фигуры замерли в полной растерянности.

Одна фигура была сгорбленная, скукоженная, другая - прямая, как штык.

– Заэль... оставь ее. Бесполезно. Она мертва.

Заэля трясло. Он склонился над женщиной и судорожно гладил ее по рукам. Еще теплым рукам и раскрасневшимся щекам.

– Я не хотел, - бормотал он.
– Я не знал...

– Да, - печально кивнул Ильфорте. - Откуда ж тебе было знать, что она выпила маскировочное зелье. Даже я не сразу разобрался, а ты в этом и вовсе не силен.

Заэль продолжал гладить золотые локоны, медленно приобретающие белокурый цвет, - зелье теряло силу и возвращало прежний облик своей обладательнице.

– Зачем она это сделала?
– он беспомощно смотрел на друга, но тот лишь мрачно усмехнулся.

– Очевидно, ей очень понравилось. Хотела повторить и посмотреть, что из этого выйдет.

– Что же нам делать? Если об этом узнают...

– Ни в коем случае, - голос Ильфорте стал холодным металлическим.
– Не сейчас. Мы не можем подвергнуть нашу миссию провалу.

Заэль неотрывно смотрел на застывшую улыбку прекрасной особы. Этого не должно было случиться!

Он уронил лицо в ладони и скрючился от душевной боли.

Он давно не сталкивался с таким результатом и уже отвык от него, забыл про те кошмарные инциденты. И вот оно... такая кошмарная осечка.

– Что на это скажет Рилэй...

– Его я беру на себя. А ты прямо сейчас неси ее в Ущелье.

Заэль дернулся, как от удара током.

– Ты что? Как так можно?

– Легко и просто - ручками. Ты сделаешь это немедленно. Пока не поздно.

– Ильфорте, зачем?
– вытаращил Заэль глаза и побледнел ещё больше, хотя, казалось бледнее уже некуда.

– Никто не должен знать правды.

– Но Рилэй...

– И он - в первую очередь.

– Но это бесчеловечно!

– А то, что с ней сейчас произошло, это человечно, по-твоему?
– тихо и злобно спросил Ильфорте.

Заэль умолк. Спустя пару минут он также молча поднял тело Маккейн на руки и шагнул в воронку телепортации.

Глава 6. Грани правды.

Эльза широко зевала, спускаясь поздним утром в обеденный зал. Это был первый день после окончания каникул, и сегодня ночью волшебнице спалось весьма скверно, смутное беспокойство никак не давало погрузиться в глубокий здоровый сон. Внимание Эльзы было рассеянным, и она не сразу отметила подозрительное отсутствие привычного гвалта в зале, списывая это на первый учебный день в новом году. Все студенты накануне прибыли в школу и, конечно же, засиделись до поздней ночи, как это обычно бывает после продолжительной разлуки. Друзья обменивались впечатлениями и рассказами о весело проведенных каникулах.

– Жаль, что вы с Глэном быстро нас покинули в новогоднюю ночь, - досадовал в тот вечер Гораций.
– Мы потом славно провели время в Корт-парке!

– Ой, нет, мне все эти развлечения не по душе, - отмахивалась Эльза.
– Не люблю бильярд. Мне больше по нраву горы.

– Да, мы славно покатались на скоростных трассах, - поддакнул Глэн.
– Отлично провели время!

– И не скучно вам вдвоем было?

– Ну, - протянул Глэн, кидая косые взгляды на Амару.
– Можно было бы и повеселее, конечно... Но ты знаешь, эта пауза явно пошла на пользу.

– Ну-ну, - скептично ухмылялся Гораций.
– Вижу я, как твоя "польза" воркует с Заэлем.

– Да с ним все воркуют, кому ни попади, - ворчал Глэн и недовольно хмурил брови.

Засиделись они тогда до часу ночи, поэтому Эльза не удивилась непривычной тишине с утра пораньше в обеденном зале, принимая это за общую сонливость и нежелание возвращаться в учебное состояние в первый день после продолжительных каникул.

 Однако, от нее не ускользнул тот факт, что многие студенты с чрезвычайно серьёзными лицами перешептывались о чем-то и все время поглядывали на пустой преподавательский стол.