– Я!? За что ты так надо мной? Я гитарист, а не вокалист!

Всеобщими уговорами Глэна всё-таки заставили выйти на сцену. Сначала он долго шептался о чем-то с администратором зала, потом с явным усилием заставил себя взять в руки ненавистный микрофон и исполнить кавер на популярную песню. Зря Глэн боялся: кавер получился вполне достойный, и переполненный в этот час зал довольно тепло воспринял неожиданное короткое выступление.

– Ну вот видишь, а ты стеснялся, - подмигнула Эльза Глэну.

– И ничего я не стеснялся!
– горячо запротестовал тот, жутко смущенный, но довольный аплодисментами.
– Просто... Не люблю я это... Ты же знаешь.

– Я знаю, что самооценка у тебя весьма и весьма хромает. Ну что, продолжим?

– Эээ, нет, давай-ка лучше я раздам карты, - с этими словами Глэн слишком резко выхватил карты из рук однокурсника, уронил половину и потом минут пять ползал под столом в поисках улетевшего вальта.

В следующей игре подфортило Ильфорте, и он радостно потирал ладони, предвкушая скорую "расправу" над кем-нибудь, сидящим за столом.

– Ну что, Заэль, может, теперь ты споешь?

Заэль лишь выгнул бровь, больше никак не выказав своих эмоций.

– Ты как будто мало меня слушаешь на репетициях и по радио.

– Слушать-то слушаю, но сейчас хочу импровизаций. Спой-ка что-нибудь, придумав текст на ходу.

– А музыку?

– И музыку тоже.

– А в балетной пачке мне не сплясать?

– Ну если ты настаиваешь...

– Хэй!

– Ну ты же любишь сложности! Вот и выкручивайся, как хочешь. Даю тебе 10 минут на подготовку, так уж и быть.

Эльзе только оставалось гадать, как Ильфорте не сгорел под тяжёлым взглядом Заэля. Серьезный иммунитет ко всем родам мысленных проклятий, не иначе.

– Разве можно вот так вот на ходу сочинять песни?
– спросила Амара, провожая взглядом Заэля.

– О, ну конечно же! Это отличная зарядка для ума, дело наживное. Ты же понимаешь, какой у него может быть опыт в этом деле?

– Кстати, а как давно он вообще поёт?

– Нууу, - задумчиво протянул Ильфорте.
– Серьезно-то он занялся этим только тут, в школе, а до этого постоянно тренькал что-то на гитаре, осваивал новые музыкальные инструменты периодически, сочинял что-то, вечно напевал себе под нос те или иные мелодии... Как давно это началось... Да почти сразу, как он попал в Академию.

– Ого! То есть творческого материала у него на пару жизней вперёд заготовлено?

– Да уж, - неприятно поморщился Ильфорте.

– А как так вышло, что вы стали играть вместе?
– полюбопытствовал Тео.

– Мы с ним однажды крупно повздорили. И когда устали друг на друга орать, сели за стол и буравили друг друга взглядами. Заэль нервно постукивал костяшками пальцев, довольно громко. Постукивание его вскоре стало напоминать мне одну мелодию, и я зачем-то присоединился к ритмичному выведению музыкального рисунка. В итоге мы так увлеклись оба, что забыли про взаимные неприязни и потом ещё около часа музицировали и даже что-то пели.

– Вот тебе и готовый рецепт дружбы на века, - ухмыльнулся Зак.

– Даааа... С тех пор мы стали периодически собираться вместе вечерами в компании с гитарой или губной гармошкой. Ну а здесь наша потребность в музыке возросла втройне. Особенно вдали от коллег-фортеминов.

– Но вы же можете в любой момент пройти Врата Академии, чтобы пообщаться с фортеминами, к тому же, они сами могут свободно нырять в наше измерение. Разве нет?

Ильфорте как-то печально покивал головой и вздохнул.

– Погружение в это измерение должно было быть полным, и первый год нам строго-настрого запрещалось связываться с нашими коллегами в Армариллисе без альфа-уровня тревоги. По факту же, мы стали общаться вновь только на третьем году обучения в школе. Все это время Рилэй наблюдал за нами, конечно, но никак не давал о себе знать.

– Зачем вас так отрезали от Армариллиса?
– нахмурилась Хильди.

Ильфорте только пожал плечами.

– Обычная практика. Чтобы жить здесь полноценной жизнью, надо полностью переключиться, а это очень тяжело сделать, если отвлекаться на дела Академии. Первый год был самый тяжёлый и нервный, потом стало легче, когда мы ударились в музыку.