Неизвестен 3 Автор
Шрифт:
Деревней было то,- и кавалер, жнецов послав на поле, стоял - смотрел. Тут женщины со словами: "То дело ли того, кто любит так в любовь играть?!"-гурьбой за ним в дом ворвались, а кавалер, бежав от них, во внутренних покоях дома скрылся. Тогда они:
"В запустеньи...
увы, столько лет уж
жилище!
И вестей о себе,
кто здесь жил,- не дает".
Так сказали они и продолжали толпиться тут. Тогда кавалер:
"Да, увы, заросло
травой сорной жилище
в запустеньи это...
И вот на мгновенье
столпились демоны тут" 62.
Так проговорил он, а они ему опять: "А мы - подбирать колосья!" Тогда он:
"Когда я услышу
отчаявшись в жизни, что вы
колосья собираете,
пойду и я, пожалуй,
с вами на поля!" 63
58
В давние времена кавалер, что-то имея против столицы, задумал поселиться на "Горе Восточной"64 и
"Невмочь мне стало жить!
Пришла пора... отправлюсь
себе искать приюта
в селеньях гор,
где б мог себя сокрыть!"
Итак, он сильно занемог, был на краю смерти, во брызнули в лицо ему водою - жизнь вернулась...
"Поверх меня - роса
лежит... Что это? Брызги
с весла ладьи,
что перевозит
через реку небес?" 65
Сказал, и жизнь к нему вернулась.
59
В давние времена жил кавалер. Он был занят придворной службой, и сердце его было неверное, отчего жена его обратилась к человеку, ей обещавшему: "Тебе я буду верен", и с ним в провинцию уехала. Кавалер этот отправился посланцем в храм Уса-Хатимана66 и, услышав, что она теперь женой чиновника в одной провинции, на обязанности которого лежало принимать послов, ему сказал: "Заставь жену свою мне чарку подавать,- иначе пить не буду". Когда та чарку подала, он, взяв на закуску поданные померанцы, так сказал:
"Когда я вдыхаю
аромат померанцев,
ожидающих мая,
чудится прежней подруги
рукавов этот запах..." 67
Так сказал он,- и она, все вспомнив, стала монахиней и удалилась в горы.
60
В давние времена кавалер дошел до Цукуси68 и, услыша, как за занавесью говорят69: "О, он любит любовь. Повеса он".
"Если перейдет кто
реку Сомэгава,
что есть "река Окраски" 70
не может быть, чтоб цвета
не было на нем" 71.
Сказал он, а дама в ответ:
"Если б было все - как имя,
то ветрен должен быть
наш "Забавы остров".
А говорят - напрасно
он прозван так..." 72
61
В давние времена кавалер годы целые вестей о себе не подавал, и дама разумной, видно, не была она,- склонившись на слова пустяшные другого, служанкой стала у него в провинции; и тут пришлось ей выйти к тому - своему прежнему знакомцу - подавать обед. Волосы длинные свои она уложила в шелковый фуляр73, а на себя надела одежду, длинную с узорами Тояма. "В ночь эту ту, что здесь была,- ко мне пришли!" -кавалер хозяину сказал, и тот ее прислал. "Меня не узнаешь ты?" - кавалер сказал и...
"Прежняя прелесть,
куда она скрылась?
Как вишня, ты стала,
цветы у которой
совсем облетели..."
Проговорил он, а она, стыд ощутив, ответа не дала ему, в когда тот к ней вновь: "Что ж не отвечаешь ты мне?" - она сказала: "Слезы льются - и глаза мои не видят, и сказать что-либо не в силах я". Кавалер тогда:
"И это она,
та, что бежала
от свиданья со мной?
Годы прошли, а жестокость ее
будто растет все!"
Сказал и, одежду сняв, ей подал, но она, разодрав ее, бежала. И куда ушла - не знают...
62
В давние времена дама пожилая, но в сердце еще хранившая пристрастье к житейским наслаждениям, думала: "А, как бы познакомиться мне с этим столь чувствительным кавалером!" Но случаев удобных высказать свое желанье у нее не было, почему она собрала своих сыновей и им рассказала свой будто бы сон. Из них двое дали ей решительно бесчувственный ответ, а третий разгадал ей так: "Сон приведет к тебе хорошего кавалера", и вид у дамы пожилой был очень довольный. "Все другие лишены чувства. Как бы познакомить ее с этим Дзайго-Тюдзё" - было в мыслях сына. Он встретил его на охоте. Взяв коня под уздцы, он сказал ему: "Так и так, вот в чем дело". Тот сжалился и, к ней отправившись, лег с нею. Но вот после этого кавалер тот показываться перестал, отчего дама, придя к его дому, стала подсматривать сквозь щели ограды.
Кавалер, заприметив ее, сказал:
"ДО ста лет
одного лишь не хватает!
Водоросли-кудри...
Облик этот предо мною,
видно из любви ко мне".
Сказал он и, приказав оседлать коня, поднялся уходить. Видя это, та, не разбирая терновников, шиповников, в смятении побежала и, домой придя, легла. Кавалер же стоял и тайком подсматривал, что делала дама; видит: она лежит и вздыхает...
"Значит и сегодня
одна без милого в ночи
лежать я буду!