Неизвестен 3 Автор
Шрифт:
Увели ее, и дама тем, кто шел назад45
"Если он спросит:
доколе
вы проводили меня,
до "реки" неустанных в разлуке
"слез" - вы ответьте ему!"
А кавалер - в слезах весь - так сложил:
"Если отвращенье,
кому же будет трудно
расстаться с кем-нибудь?
Для меня же пуще
печаль теперь, чем раньше..."
Так сложил он и впал в беспамятство,- родитель же не знал, что делать. Решал он, полагая, что дело здесь в простом; он думал, что таким оно быть не могло, но так как тот на самом деле чувств лишился, в смятении, стал давать различные обеты.
Сегодня в сумерки лишился чувств от, и на другой лишь только день, в час пса, наконец, в себя пришел.
В старину вот как любили молодые люди, а нынешние старцы - как раз так, что ль, поступают?
40
В давние времена жили две дамы - родные сестры. Одна имела мужа из звания низкого, и бедного, другая - благородного, и с состоянием. Вот та, что имела мужа незнатного, в последних числах декабря46, одежды вымыв верхние, сама сушить их на шесте развешивала. Желание большое было у ней, но непривычна к столь низкому труду она была и, платье надевая на шест сушить, в плечах его порвала. Не зная, что делать, только плакала и плакала она.47
И вот тот благородный кавалер, услышав это и сочувствием сильным к ней проникшись, послал ей то, что бросилось в глаза в миг тот первым прекрасную одежду особ шестого ранга48 и при этом
"Когда фиалок
цвет густой темнеет,
на поле всем вдали,
растений разных глазу
не отличить!" 49
Смысл здесь, по-видимому, тот же, что н в стихотворении: "На равнине Мусаси" 50.
VIII
41
В давние времена кавалер, зная и зная, что дама та играет в любовь, все ж сблизился с нею. И, несмотря ни на что, приятной ему была она. Часто ходил к ней он, и все же беспокоился сильно; однако перестать ходить не в силах был; и так однажды дня два иль три - помехи были - к ней не пошел он; и тут ей так он:
"Даже след мой,
след от моих посещений,
все тот же, что был...
А чьей уж тропою
стал он теперь?"
Так сложил он из подозрений к ней.
42
В давние времена жил принц, принц Кая по имени. Принц этот, пристрастный к дамам, к ним относился у себя при дворе с благосклонностью особой.
Была одна средь них очень красива, и не давала прохода ей молодежь. "У ней - лишь я один!" - так думал один из них; другой же, узнав об этом, письмо ей посылая, модель кукушки изготовил и...
"Селений, в которых
поешь ты, кукушка,
так много!
Сторонюсь от тебя я,
хоть и люблю..."
Так сказал он. Дама ж эта, ему желая угодить:
"Кукушка та, лишь о которой
сложилось имя так,
сегодня утром плачет...
Ведь в стольких хижинах от ней
так сторонятся люди!"
Время было - месяц май. И кавалер в ответ:
"Во многих хижинах... и все же
кукушке этой верю!
Вот если б только голос
не смолк ее в селеньи,
где я живу..."
43
В давние времена жил кавалер. В провинцию назначенному другу проводы желая устроить, он позвал его к себе. Близким человеком был тот, и кавалер жену свою заставил чарки подносить, а в подарок одежду женскую решил отдать.
И вот кавалер-хозяин, стихи сложив, жене дал прикрепить к одежде той у места поясницы51:
"Для тебя, о, уходящий
друг, с себя я сняла
одежду - скорбь!
И без них я даже
теперь останусь" 52
44
В давние времена жил кавалер. Нежно любимая дочь одного человека - как бы перемолвиться хоть словом с этим кавалером - все помышляла. Высказать все это трудно было, верно, ей, и заболела она. Уж при смерти сказала: "Вот, как я думала" - и, услыхав отец про это, весь в слезах кавалеру все передал, и тот в смятении прибежал, но девушка уж умерла. В тоске, унынии захирел он.
Время было - конец июня, были дни жары ужасной. Вечером играла музыка53, а ночью слегка повеял прохладный ветерок. Светлячки высоко взлетали вверх. И кавалер тот лежал, на них смотря:
"Светляк летающий!
Ты доберешься
до неба самого,- скажи
ты гусям диким там, что здесь
осенний ветер веет".
"Сумерками дня
летнего, который
не хочет так темнеть,
с тоскою гляжу я, и невольно
грустно мне..."
45
В давние времена кавалер имел очень хорошего друга. Думали оба они, что ни на миг друг от друга не отойдут, но уезжал тот в провинцию54, и с горестью сильной расстались они, Месяцы шли, и в письме, присланном другом: "Как грустно! С тобою не видимся мы; время проходит... уж не забыл ли меня? в отчаяньи ужасном я помышляю... сердца ведь людей в этом мире: с глаз лишь долой - сейчас и забвение".