Иметь в союзниках Лордов хорошо только до тех пор, пока они не втягивают тебя в конфронтацию с другими Лордами, их врагами. А втянуть меня упорно пытались. Люпусу взбрело в голову в награду за спасение его жизни одарить меня титулом, возможно даже вкупе с небольшим земельным наделом, – а это автоматически сделало бы меня его вассалом. Всё моё красноречие и богатый словарный запас, включающий непереводимые идиомы, помогли только наполовину – титул мне всё-таки всучили. Причём указ подписал не один Лорд, а аж четверо – трое действующих и один будущий. Под давлением общественности – кою составили все, кроме меня и Мирэ, – даже Лорд Юникон приложил печать и поставил росчерк. Благо хоть печать Сэвиджа, – которую ему сварганила с помощью нанитов Пакс, изведя на это пару золотых монет из моего, между прочим, кармана – делала документ недействительным до тех пор, пока Дик не захватит титул Лорда Льва. И по крайней мере ничьим вассалом я при этом не становился, поскольку невозможно служить сразу четырём сеньорам. В документе остались пробелы на месте указания родового имени и владений – поскольку первого я ещё не придумал, а вторых не имел, – так что стал я на четверть поддельным, наполовину безымянным и целиком недовольным эрлом.

Хотя признаться честно, всё моё недовольство, раздражение и ворчание причину имели несколько иную. Все политические проблемы, возможность нападения врагов и бытовые неурядицы не так уж меня и напрягали. Сосредоточенность на них просто позволяла отвлечься от мыслей о том, что Мирэ намеревалась отправиться вместе с Эшли в замок Единорогов через портал. Меня они, естественно, с собой не приглашали. Я бы мог ломануться следом без спроса, но в лучшем случае меня бы просто не пустили за ворота, а в худшем – натравили солдат. Оттого я и срывался на всех, ища кругом виноватых – в первую очередь в изменении маршрута и способа перемещения, поскольку долгий верховой путь позволял надеяться на какие-либо перемены, а вот мгновенный телепорт времени на это не оставлял. Всерьёз я на своих соратников не злился, хотя они и были частично действительно виноваты. Единственно жаль, что Хантер не сумел загнать своему потомку – Лорду Эшли – промеж рёбер фут стали – или из чего там на самом деле сделан его меч. Хотя в этом случае Мирэ не простила бы мне того, что я не вмешался в бой – будто без магического клинка мог что-то сделать, кроме как вынудить Хантера нанести лишний удар, чтобы меня убить.

По крайней мере, Мирэ больше не пыталась удрать вперёд. Видимо, всё же поняла, что всем вместе путешествовать безопаснее. Но меня она упорно игнорировала, и за полторы недели пути до города Саншайн – названного так, поскольку там располагался главный Храм Солнца – мы едва ли обменялись десятком фраз.

За это время произошло только одно заслуживающее упоминания событие. Случилось оно на шестой день, как гром среди ясного неба. Хотя звук, его сопровождающий, скорее походил на взрыв. Грохнуло чуть ли не под копытами идущей впереди лошади, отчего Лорд Юникон едва не свалился с седла. Я уж было заподозрил, что в этом мире всё же изобрели мины или их магический аналог.

Все быстро спрыгнули на землю, выхватив оружие и высматривая предпринявшего попытку нападения врага. Но его не наблюдалось. Земля на месте «взрыва» оказалась цела, никакой воронки, но из неё торчали носы и голенища пары дымящихся сапог, пятки которых будто вплавились в почву. Рядом валялась мятая чёрная широкополая шляпа. И никаких следов владельца обуви и головного убора.

– Иномирец неудачно приземлился, – разъяснила ситуацию Пакс.

– А где он сам? – уточнил я, подбирая шляпу и внимательно её разглядывая, будто владелец мог спрятаться внутри.

– Кто ж его знает, я не специалист по межмировым перемещениям, – пожала плечами миротворец. – Врезался во что-то, не вписался в поворот, его и разметало по межпространству. Такое бывает, всегда что-нибудь да долетает. Я говорила, тут конечная станция, Дно пропасти, куда и падает всё, что по пути не размазало по стенам.

– Неаппетитные у тебя метафоры, – поморщился я, воочию представив физическое воплощение подобного. А ведь и я мог так приземлиться по кусочкам, зацепив какое-нибудь не то искривление подпространства, которое даже и не заметил. – А при телепортациях такого не бывает?

– Со стабильными порталами – нет, – разочаровал меня Лорд Вулф.

Если бы телепорты были так же опасны, с шансом пятьдесят на пятьдесят на удачный переход, я мог бы попробовать отговорить Мирэ перемещаться. Даже согласился бы сам сопроводить её к родовому замку Единорогов нормальным путём – и выполнил бы обещание, но вдруг она передумала бы по дороге.

Кое-как приведя шляпу в приличный вид, я нахлобучил её на макушку.

– Мародёрствуешь? – съязвила Мирэ.

– Буду носить в память о парне, которому не повезло повидать этот мир, и как напоминание, что и сам не повторил его участь только благодаря счастливому случаю, – пояснил я. – Да и вообще, не пропадать же отличной шляпе.

– У нас такие не носят, в тебе сразу иномирца определят, – указал Расл.

– Да плевать, я этого и не скрываю, – пожал плечами я. – У меня подвесок-лицензий целая коробка. – Часть из них я уже отдал Мирэ и Сэвиджу, но и оставшихся хватит с лихвой на все случаи жизни. – Зато шляпа – отличная маскировка: все будут обращать внимание на неё и не запомнят моё лицо. Сниму её – и стану неузнаваемым. И вообще, люблю выделяться из толпы.

– Причём всегда не в лучшую сторону, – проворчала Мирэ.

Я только пожал плечами, и мы продолжили путь.

Помимо шляпы в наследство от неизвестного иномирца, ставшего случайной жертвой пертурбаций межреальности, мне досталась ещё одна вещь, которую никто не заметил. Небольшая чёрная металлическая трубка размером с сигарету, с отверстием в одном конце, из которого при нажатии на кнопку-сенсор вырывался небольшой язык пламени. Сначала я принял её за специфическую зажигалку, но пламя показалось мне слишком мощным, напомнив миниатюрный автоген – и не зря, при проверке оно с лёгкостью прожгло дыру в монете. А обнаружив посередине трубки вращающееся кольцо регулятора мощности – установленной на минимум, – я убедился, что это на самом деле оружие. Судя по всему, тот иномирец был из технологически высокоразвитой реальности, кто знает, какие ещё имевшиеся при нём штуковины не долетели до места неудачной посадки.