— Толку от твоей самостоятельности, — нервно рассмеялся Рион. — Твои следы для них, как красная ковровая дорожка.

— Камень, — попросила я, чувствуя, как слабеют колени.

Называла идиотом Риона, а сама… Правда, у моего поступка, есть другое название. Подлость. Или даже не так. Трусливая подлость.Стрелок нехотя отдал мне камень. Тяжелый осколок с иззубренным камнем, самый обычный, если не считать цвета и холода, шедшего от поверхности. А ведь Михей сказал, что он теплый?Я убрала камень за пазуху, проверила легко ли выходит из ножен клинок. Проверила скорее, чтобы потянуть время, вряд ли эта железка спасет меня, даже если успею взмахнуть пару раз.

— Айка, — позвал Рион, когда я распахнула дверь, и пожелал: — Удачи.

Слов нет, как мне полегчало от этого напутствия. Михей бубнил что-то невнятное и очень похожее на извинения.Я вышла, ощущая спиной их взгляды. Дверь снова открылась, и еще до того, как чужие руки легли на плечи, я уже знала, кто вышел вслед за мной в серую ночь.

— Дойди до стены, перебрось камень и беги в лес, — тихо проговорил Вит, склонившись к самому уху.

Я выдохнула. Наверное, слишком шумно, потому что именно это я и собиралась сделать.

— Нечисть все равно пойдет по следу Михея. Он касался их святилища, он забрал его часть, и пусть они не умеют считать, но они…

— Чувствуют, — закончила я.

— До хижины они дойдут в любом случае, а как унюхают людей…

— А как же ты? — вырвалось у меня, хотя нужно было спросить «вы». Нужно. Но я спросила другое.

— А я положу всех, кого смогу, и Рион мне в этом поможет, у Михея есть арбалет. Шанс есть и… — Его руки сжались чуть крепче. — Этот шанс не зависит от того, будешь с нами ты или нет.

Я хотела повернуться, хотела посмотреть ему в глаза, даже если зрачки снова стали вертикальными, но вириец не дал, встав почти вплотную. Его шепот сливался с ночными шорохами, с отдаленным рычанием и смехом.

— Доживешь до утра, возвращайся в хижину, твари уйдут с восходом. Чтобы сойти с единого пути, нужны кровь и смерть. И того, и другого здесь будет вдоволь, потопчись, как следует, вымажи подошвы так, чтобы хлюпало, и иди на восток. Поняла? — я не ответила, и он повысил голос:— Поняла?

— Я поняла, что дурная слава чернокнижников сильно преувеличена.

— Люди должны бояться, иначе на шею сядут, — тихо рассмеялся Вит. — На самом деле, будь хоть малейший шанс, я бы тоже ушел. Не упусти свой, — шепнул мужчина вместо прощания и отступил.

Скрипнула закрывающаяся дверь, и я осталась один на один с ночью и криками.

Лунный свет заливал округу. Развалины скита проступали сквозь силуэты деревьев причудливыми черными мазками. Звуки разносились далеко — смех, бульканье, рычание. Первый шаг дался мне с огромным трудом — ноги, словно одеревенели. Второй — легче, хотя нерешительность сменилась страхом.

Я медленно двигалась вдоль развалин скита. Остовы домов выглядели зловеще, сейчас все, даже небо, казалось преисполненным злого умысла. Из каждого проема, из каждого темного провала за мной словно наблюдали чужие недобрые глаза.

Вопреки ожиданиям у арочного прохода никто меня не поджидал, ни чтобы откусить голову, ни чтобы оторвать ногу и приготовить холодец. Никто — ни живой, ни мертвый. Путь открыт. Но войти туда меня не заставит никакая сила. Идти в гости к кровожадным созданиям через парадное — скорейший путь поспеть к трапезе, причем в качестве главного блюда.

Я пошла вдоль старого каменного забора. Через сотню шагов обнаружилась расширяющаяся к верху трещина. Когда-то давно часть стены обвалилась, и теперь в неровный иззубренный проем, задувал ветер, шевеля листьями чахлых кустов.

Трещина была не очень широкой, но протиснуться тощей девчонке, вроде меня, вполне сойдет. Только надо ли? Проще размахнуться и зашвырнуть осколок подальше в кусты. Он упадет и, может, стукнется обо что-то, а может, бесшумно зароется в листву.

— Что ты творишь? — прошептала я, осторожно ставя ногу на потрескавшийся камень. — Жить надоело?

На той стороне рос колючий кустарник. Нога соскользнула с камня, кто-то или что-то визгливо захохотало. От этого смеха кровь застыла в жилах. Ветки качнулись, цепляясь шипами за одежду. На миг в небе показалась круглая, как головка сыра, луна.

Играть в прятки с нечистью смерти подобно, а с нежитью еще и бессмысленно. От притворы нет затвора. Очень многие перед смертью убедились в этом. Если нечисть захочет, то найдет человека и за высокими стенами, и за железными засовами, и на дне морском, и даже под землей. Хитростью, силой или магией, но она доберется до добычи. Если захочет. Главное, чтобы не захотела. Тут либо ты, либо тебя, единственный способ остановить — убить. Чаровники именно так и поступают. Но всех не убьешь. Нечисть, нежить, нелюдь…